Земля далёкая, но нашенская.

[Злата]

Ростислав, среди этих военных пароходов есть крейсер Варяг?

[Ростислав]

Скорее всего на этой фотографии нет крейсера "Варяг", ведь до Русско-Японской войны крейсер базировался в Порт-Артуре, а не во Владивостоке.

Фотография "Варяга":

300px-Variag_1904.jpg (24.94 КБ) 2750 просмотров

Хоть на фотографии Тихоокеанской эскадры есть похожие четырёхтрубные корабли, но самого "Варяга" не наблюдается.

[Ростислав]

Вот что о крейсере "Варяг" говорит Википедия:

Крейсер был заложен в 1898 году. Строительство велось в Филадельфии на верфях William Cramp & Sons. В 1900 году корабль был передан в Военно-Морской Флот Российской империи и в 1901 вступил в строй.

После вступления в состав флота России «Варяг» базировался в Порт-Артуре. Некоторые исследователи, вслед за командиром крейсера Рудневым утверждали то, что слабая ремонтная база и изначально неудачная конструкция котлов Никлосса, а также существенные дефекты, допущенные при строительстве, привели к тому, что уже через несколько лет службы «Варяг» не мог развить скорость свыше 14 узлов, что практически сводило на нет его преимущества. И вследствие этого, якобы, даже рассматривался вопрос о возврате корабля для ремонта. Однако, на испытаниях осенью 1903 г. «Варяг» развил скорость, практически равную показанной на первоначальных испытаниях. Котлы Никлосса много лет исправно служили на канонерской лодке «Храбрый»; броненосец «Ретвизан», построенный на той же верфи Ч. Крампа, также не имел с котлами Никлосса больших проблем, а оправдательные отчеты Руднева грешат многочисленными неточностями.

В самом начале Русско-японской войны 1904—1905 годов крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец» находились в нейтральном корейском порту Чемульпо в распоряжении российского посольства в Сеуле; в Чемульпо также находились корабли других стран (Англии, Франции, США и др.).

26 января (8 февраля) 1904 японская эскадра контр-адмирала Уриу (1 броненосный крейсер «Асама» и 5 бронепалубных (лёгких) крейсеров «Нанива», «Ниитака», «Такачихо», «Чиода», «Акаси»; 8 миноносцев; 1 посыльное судно «Чихая») блокировала Чемульпо, имея целью прикрыть высадку десанта (3 тыс. чел.) и не допустить вмешательства «Варяга». В тот же день «Кореец» отправился в Порт-Артур, но по выходе из порта был атакован, после чего вернулся на рейд.

27 января (9 февраля) капитан «Варяга» Всеволод Фёдорович Руднев получил от Уриу ультиматум: до 12 часов покинуть порт, иначе русские корабли будут атакованы на рейде. Руднев решил прорваться с боем в Порт-Артур, а в случае неудачи взорвать корабли. В полдень «Варяг» и «Кореец» вышли из Чемульпо. Французские и английские корабли встретили гордо идущий «Варяг» оркестром. Капитаны кораблей отдали честь российским морякам. При выходе из порта на расстоянии 10 миль корабли встретили японскую эскадру, занимавшую позицию за островом Йодолми.

Неравный бой длился 50 минут. За это время «Варяг» выпустил по противнику 1105 снарядов, «Кореец» — 52 снаряда (орудия канонерской лодки были слабее и «Кореец» вступил в бой в конце сражения). Согласно рапорту командира «Варяга», огнём крейсера был потоплен один миноносец и повреждены 4 японских крейсера («Асама», «Чиода», «Такачихо» и флагман «Нанива»); противник предположительно потерял около 30 человек убитыми и около 200 человек ранеными; официальные японские источники утверждают, что попаданий в японские корабли не было, потерь и повреждений они не имели.

«Варяг» получил 5 подводных пробоин и лишился трех орудий; потери экипажа — 1 офицер и 30 матросов убиты, 6 офицеров и 85 матросов ранены и контужены, ещё около 100 человек получили лёгкие ранения. На «Корейце» потерь не было. По мнению Руднева, корабль не имел возможности продолжать бой, что послужило основанием для возвращения в Чемульпо. После оценки серьёзности повреждений оставшиеся орудия и оборудование на нём были по возможности уничтожены, сам он был затоплен путём открытия кингстонов, а «Кореец» взорван. Также был затоплен российский пароход «Сунгари». В 1905 году после подъема судна корабль убыл в Японию.

Бой и гибель «Варяга» восхитили даже противника: то, что русские моряки поступили по канонам самурайской чести было использовано в пропагандистских целях, как пример для подражания. Кроме того, после русско-японской войны японское правительство создало в Сеуле музей памяти героев «Варяга» и наградило Руднева орденом Восходящего солнца.

В 1905 году «Варяг» был поднят японцами, отремонтирован и введён в строй 22 августа в качестве крейсера 3-го класса под названием «Соя» (яп. ??, мыс на северной оконечности Хоккайдо). Более семи лет использовался японцами для учебных целей. С 14 марта по 7 августа 1909 года крейсер ушёл в поход к Гавайским островам и Северной Америке для отработки навигации в условиях дальнего плавания и обучения офицерского состава. Подобные походы крейсер выполнял по 1913 год.

Во время Первой мировой войны Российская империя и Япония стали союзниками. В 1916 году крейсер «Соя» (вместе с рядом других кораблей) был выкуплен Россией. 4 апреля японский флаг был спущен и 5 апреля 1916 года крейсер переведён во Владивосток. После чего под прежним именем «Варяг» был включён в состав флотилии Северного Ледовитого океана (совершил переход из Владивостока в Романов-на-Мурмане) в составе Отряда судов особого назначения под командованием контр-адмирала Бестужева-Рюмина.

По случаю 50-летия подвига, пятнадцать ветеранов были награждены Советским Правительством медалями «За отвагу». Позднее орденами и медалями были награждены ещё 139 ветеранов-моряков с «Варяга» и «Корейца».

[Злата]

Спасибо, Ростислав!
Я Вас поблагодарила за это сообщение.

[Ростислав]

Злата, за это меня благодарить не нужно. Это всего лишь текст из википедии.
Лучше поблагодари Арктура за интересные фотографии и рассказы о Приморье.

[Кот Ученый]

Русский Пауэрс
История, рассказанная мне бывшим военным летчиком Дмитрием Гончаровым, была опубликована в газете «Владивосток». Она вызвала большие сомнения в достоверности: слишком уж лихо, совсем по романному закручен сюжет. С другой стороны, советская действительность до сих пор изобилует белыми пятнами. А впрочем, пусть судит читатель:
- Я родился в 1934 году в небольшой деревушке под Сеулом. Отец и мать были крестьянами. Мне исполнилось пять лет, когда родители переехали на Сахалин в город Корсаков.
Отец стал работать на сетевязальной фабрике, а мама прислугой у богатого японца. Кроме корейцев и японцев здесь жило немало китайцев. Дети поселенцев общались между собой, затевали игры. Не знаю, как это получалось, но вскоре я мог разговаривать свободно со всеми сверстниками независимо от национальности. Повезло мне и с учителем. Он хорошо знал не только корейский, но и китайский языки. Заметив интерес, учитель стал обучать меня иероглифам и китайской литературе. Мы много беседовали об истоках конфуцианства и буддизма.
В боях за освобождение Сахалина Советской армией я потерял родителей. Прибился к одной из воинских частей, где меня кормили и дали койку в казарме. Командир батальона Сергей Иванович Гончаров присматривался ко мне, познакомил со своей женой. Своих детей у них не было. Когда полк расформировали, Гончаровы усыновили меня и взяли с собой на Украину. Мы жили в Чернигове. Отчим работал начальником милиции, мачеха преподавала физику в политехническом институте. На Украине я окончил среднюю школу, затем поступил в высшее военное летное училище.
Уже на четвертом курсе я стал замечать интерес к себе со стороны начальника особого отдела. Иногда он вызывал меня, спрашивал о родителях, об отношении к войне в Корее. А вскоре в училище появились курсанты из Кореи, и меня, новоиспеченного лейтенанта, назначили инструктором.
Продвижение по службе шло быстро. В 1958 году меня направили служить в Приморье, в село Чугуевка. Перед этим прошло собеседование в Москве в главном разведывательном управлении. Меня предупредили, что я буду работать самостоятельно, по особому заданию. Командир полка об этом знает и обязан оказывать всяческое содействие. Подробные инструкции каждый раз я должен получать от уполномоченного из столицы.
В полку меня приняли радушно. Но офицеры не допекали расспросами, понимая, что мне уготована иная миссия, чем боевая подготовка и обычные учения. Мой самолет был постоянно зачехлен и выводился на взлетную полосу лишь в ночное время.
Да, в СССР тоже имелись аппараты, подобные “У-2?, на которых американцы безнаказанно совершали разведывательные полеты. В 61-м году один такой самолет-разведчик, которым управлял пилот Пауэрс, сбили наши ПВО. Мой самолет имел потолок до 20 тысяч метров при скорости 2700, снаряженный мощной фотоаппаратурой. Внезапно вторгаясь в воздушное пространство какой-либо страны, этот самолет был гарантирован от атак истребителей или ракет ПВО.
Свое первое задание я получил уже через две недели после прибытия в чугуевский полк. Мне предстояло пролететь над островами Японии, снизиться над Окинавой, где находилась американская база, и совершить облет с фотосъемкой.
Хорошо помню, как это происходило. Я поднялся с аэродрома и в сопровождении трех истребителей приблизился к границам соседней страны. Могу признаться, что никакого волнения не испытывал. Все действия выполнял строго по инструкции. Возможно, американцы так и не узнали об этом визите.
В дальнейшем согласно приказам ГРУ я совершил еще несколько десятков полетов как в ночное, так и в дневное время суток. Производил фотосъемки американских баз на Гуаме, в Перл-Харборе, на Филиппинах. Совершил перелет с аэродрома Ключи на Камчатке через Аляску, Канаду, центральные штаты США, Европу и приземлился в Мурманске. Несколько раз барражировал над южным Китаем.
По приказу разведывательного управления я постоянно менял базовые аэродромы. После Чугуевки мой самолет обслуживался в Хабаровске, Благовещенске, Черниговке. Последнее свое задание я получил опять в Приморском крае – поселке Николаевка.
Это произошло в 1966 году. Мне присвоили звание полковника ВВС. Я был награжден орденом Ленина, двумя орденами боевого Красного Знамени, орденом Красной Звезды и еще несколькими медалями. Но перед полетами все подлинные документы я оставлял в особом отделе. Мне выдавался военный билет летчика КНДР на имя подполковника Дон Сен Гука.
Накануне задания я был вызван в Москву. Мне объяснили, что политическая обстановка накаляется. На границе с Китаем вот-вот возникнут инциденты. В пограничных районах Индии и КНР уже происходят вооруженные конфликты. В горных районах Китая, Тибете вспыхнула партизанская война. Мне давалось задание подняться в Николаевке, пересечь Китай в направлении Тибета, совершить несколько раз облет интересующего командование района и приземлиться в Ашхабаде.
Свой самолет я поднял в небо 17 мая 1966 года. Над Японским морем набрал высоту 20 тысяч метров, круто развернулся и взял курс в нужном направлении. Полет шел прекрасно. Уже через два с половиной часа я находился над местом, где по преданиям скрывалась загадочная Шамбала - место соприкосновения земной жизни с высшим разумом небес.
Снизился до тысячи метров над поверхностью плоскогорья. Совершил первый круг. Совершенно неожиданно метрах в ста над моим самолетом раздался какой-то громкий хлопок, и я увидел вспышку взрыва. Через несколько секунд самолет тряхнуло. Я обернулся и увидел, что у него нет хвостовой части.
Катапультирование произошло машинально. Я даже не помню, как приземлился. Это был крутой склон с узкой лентой реки на дне ущелья. В последнее мгновение почему-то подумалось: “Брахмапутра”. Наверное, вспомнился урок географии и рассказ учителя о том загадочном месте, где берут истоки великие азиатские реки. Удар был так силен, что я лишился чувств. Сколько пролежал в бессознательном состоянии, не помню. Но когда очнулся, увидел себя в окружении вооруженных людей. Один из них листал мой военный билет.
Сомнений в том, что я выполнял дружественную им миссию, не возникло с самого начала встречи. Бойцы видели, как меня сбили ракетчики вооруженных сил КНР, расположенные в Лхасе. Партизаны уложили меня на носилки и понесли еще выше в горы.
В пещере горел костер из коровьих лепешек. Над огнем несколько женщин кипятили чайсуму - кирпичный чай с маслом и солью. Когда меня опустили на пол, они засуетились и поднесли две чашки. В одной был напиток, в другой - цзамба - заваренная ячменная мука, заменяющая тибетцам хлеб.
После выздоровления меня приняли в отряд, присвоив имя Сронцзан. Командир отряда Доконге Гамбо объяснил, что боевые части армии КНР знают о моем присутствии в Тибете и ведут прочесывание местности, пытая крестьян. По распоряжению далай-ламы меня должны сопроводить в Кашмир и провести в Индию, откуда я могу перебраться куда угодно.
Не знаю почему, никто не допытывался о моей миссии в Тибете. Считалось само собой разумеющимся, что я должен в любом случае отсюда выбраться. Правда, сделать это оказалось совсем не просто. Каждая попытка прорваться заканчивалась жестоким столкновением с регулярными частями.
И тогда командир отряда был вынужден сменить тактику. По стране распространили слух, что пришелец погиб в бою. Мне предлагалось жениться, остепениться, принять буддизм и на несколько лет забыть о своей прежней жизни.
Надо сказать, что семейная жизнь в этом районе довольно своеобразна. Например, если в семье несколько сыновей, то жену обычно приобретают за калым только для старшего. По мере подрастания братьев происходит их приобщение к браку. Связь свекра с невесткой считается вполне естественной. Напротив, в семьях, где большинство составляют женщины, приобретается один муж на всех.
Мне повезло. Богатая семья приняла меня как мужа для шестерых дочерей. Не буду рассказывать, насколько сложно приходилось делить супружеские обязанности. Главное, я оказался полезен этим людям. Несколько лет я просыпался с рассветом, изучил все премудрости нехитрой крестьянской жизни. Мог запрячь яка, вспахать поле, скосить урожай ячменя.
Я уже не надеялся вернуться на родину. Думал, что закончу свою жизнь на этой скудной и суровой земле, скормленный по местному обычаю, пернатым хищникам. Но однажды меня вызвал Доконге Гамбо и объяснил, что китайцы забыли о моем существовании и теперь путь через Кашмир свободен.
Почти две недели отряд шел в направлении границы. Поздно ночью меня переправили через бурную горную реку. Индийским пограничникам я объяснил по-китайски, что являюсь советским офицером и прошу встречи с послом СССР. Через несколько дней я уже был в Дели. А после короткой встречи в посольстве меня сопроводили на самолет родного “Аэрофлота”. В Москве я написал подробный отчет о своих приключениях. Обо мне доложили Леониду Ильичу, он принял меня и беседовал около часа.
Какое я оставил впечатление у генерального секретаря, неизвестно. Но вскоре мне предложили на выбор несколько городов с видом на жительство, кроме Москвы, Ленинграда и Киева. Отчим в ту пору уже умер, с мачехой у меня были холодные отношения, и я выбрал Ташкент, где надеялся сойтись с корейской общиной. До 60 лет я работал на авиационном заводе ведущим конструктором. Все догадывались, что у меня необыкновенная судьба. Особый фурор я производил на коллег в дни праздников, когда надевал парадный мундир полковника ВВС с многочисленными наградами. Но никто не решался спросить, за что я получил ордена. В Ташкенте я женился. Жена русская, сын окончил Алма-Атинское пограничное училище.
Жить мне, по-видимому, осталось недолго. Побывал на Курилах, где служит сын. В Чугуевке встретился с офицерами, рассказал о своей службе. Посетил Николаевку. Сейчас поеду в Хабаровск и Благовещенск…
Записал Владимир Четвергов.

[Ростислав]

Арктур, как у вас дела во Владивостоке?
К саммиту АТЕС готовы?
Что интересного происходит на нашей далёкой земле?

[snifer]

Так как Арктур молчит, размещу я одно из мнений:

Кто — мы?
Во Владивостоке проходит саммит. В городе собралась элита России: Ваксельберг, Дерипаска, Сечин, Костин, Чубайс… Какое чувство у меня, после выступлений Путина, Шувалова, Костина? Мы — мыши, серые мыши. Нам нечего предложить, кроме безоглядных просторов и сибирско-дальневосточных полезных ископаемых.
Мы хотим есть, пить, одеваться, обуваться, ездить на автомобилях, пользоваться интернетом. На кого мы надеемся? На китайцев, японцев, американцев, на новозеландцев. Почему? Потому что у нас нет автомобилей, одежды, продуктов питания, компьютеров.
Мы зависимы, как наркоманы. Мы бессильны, словно пьяницы. Мы бесплодны. Мы до сих пор пользуемся продукцией Советов — самолётами, ракетами, портами, заводами. Ни у кого нет таких проблем, как у нас. Энерготарифы глушат промышленность. Цены грузоперевозок делают бессмысленной Транссиб.
Мы не в силах возродить Дальневосточное пароходство, Дальморепродукт, Востокрыбхолодфлот, ВБТРФ. В Приморском крае исчезло судостроение и судоремонт, сельское хозяйство, авиационная и горная промышленность. Нам предлагают фуфло! Это - увеличить перевалку нефти, угля, газа.
Я вспомнил приезд в Находку ректора, тогда ещё ректора ДВФУ Владимира Миклушевского. Он спросил у руководителей предприятий, сколько вам нужно инженеров, технологов, энергетиков через пять лет, чтобы планировать учебный процесс? Директора Находкинского судоремонтного завода, Торгового и Восточного портов ответили: “Ни сколько.” Потому что через пять лет они не могли предвидеть, что будет.
Я обратил внимание, с каким вниманием воспринималась на саммите речь руководителя КНР Ху Цзиньтао. Человек знает, что будет через пять, десять, двадцать лет. Нам бы его уверенность. Нам бы производить в таком масштабе электронику, автомобили, портовую технику, танкеры и балкеры.
Нам бы!
Владимир ЧЕТВЕРГОВ