Малых В.И.
БОЛШЕВСКАЯ «ШАРАШКА»
«Болшево – местность около Москвы
где в начале 20-х г.г. была образована
колония для малолетних преступников.
Одно из образцовых заведений, куда
возили иностранцев. В 1936 –
следственная тюрьма».
Жак Росси «Справочник по ГУЛАГу»
Москва, «Просвет», 1991 г.
В начале этого очерка я хотел бы выразить огромную благодарность всем тем читателям «Калининградской правды», которые откликнулись (звонили, а некоторые приходили с картами города) на публикацию первой части моего рассказа «Болшевская шарашка». Пока архивные материалы недоступны, мне кажется, что только, вот таким, коллективным путем, мы сможем восстановить историю нашего города за эти годы, представляющее до сих пор белое пятно.
Кроме этого 2013 год юбилейный: если считать датой зарождения лагерной системы в СССР 13 октября 1923 года, то в этом году исполняется 80 лет. Второе рождение состоялось, когда в системе ГУЛАГа были образованы Особые технические бюро, т.е. уже в 1938 году. Вот некоторые статистические сведения. Например, в Московской области на 1 января 1939 в составе ГУЛАГа числилось 42 лагеря, из них: «Ликовлаг» - 4556 чел., «Южная Гавань» - 4376 чел., «Сталинская станция», село Шитниково - 2727 чел., «Дмитровский мехзавод» - 2273 чел., Химки, село Никольское – нет данных, всего 22895 чел. На января 1940 г. в области уже 54 лагеря с общей численностью 24199 чел.(прирост 5,7%)). Как видим нашей «Болшевской шарашки» в этом списке нет!
Нужна скрупулезная работа в архивах, что пока трудно сделать! Для того, чтобы составить список тех, кто находился здесь, опять же попробуем использовать воспоминания очевидцев. В первой части мною были использованы воспоминания арестованных, находившихся в «Болшевской шарашке» в 1938 году. Эти воспоминания позволяют представить, что в 1939 года из арестованных специалистов было образовано четыре основных группы: авиационная группа, артиллерийская группа и химики-пороховики, морские специалисты – надводные и подводные корабли. Приказ № 0021 от 9 января 1939 г. «Об организации особого технического бюро НКВД СССР». Авиационная группа была самая многочисленная и состояла из специалистов, арестованных ещё в 1937 году, из которых было образовано четыре КБ:
- КБ-1, возглавлял Петляков В.М. (50 человек, из них 25 человек в июле 1940 года были освобождены), работали над проектом самолета шифр «100»(будущий
Пе-2).
- КБ-2, возглавлял Мясищев В.М., его заместитель Изаксон А.М. (данных по численности пока нет), разрабатывали будущий бомбардировщик, проект «102».
- КБ-3, возглавлял Туполев А.Н. (конец 1938 г.-17 человек, в апреле 1939 г. прибыло ещё 7 человек), продолжали работать по проекту «103» (будущий Ту-2), деревянный макет, которого в натуральную величину был изготовлен на территории лагеря.
- КБ-4, возглавлял Томашевич Д.К. (пока нет данных по численности), разрабатывала проект истребителя «110».
Как видим, все фамилии хорошо известны. Вот состав группы Туполева А.Н., которая была переведена из Болшева в ЦКБ-29 на ул. Радио в Москве («Туполевская шарашка»): сам Туполев Андрей Николаевич, Бартини Р.Л., Мясищев В.М., Базенков Н.И., Григорович Д.П., Неман И.Г., Поликарпов Н.Н., Петляков В.М., Путилов А.И., Чижевский В.А., Макаров Д.С., Егер С.М., Надащкевич А.В., Френкель Г.С., Бонин А.Р., Алимов А.П., Некрасов А.И., Вальтер П.И., Коренев Ю.В., Рогов А.Ю., Фесун Ф.М., Вигдорчик С.А., Бабин И.Б., Радулянский Б.Е., Кожевников В.С., Воровский И.К. и ещё позже: Денисов В.С., Сахаров В.П., Кованов А., Успенский В.Л., Саж А.М., Гимильштейб И.Х., Черемухин А.М.
Во второй половине марта 1939 года группы Петлякова и Мясищева переводят в Москву, где в здании КАСОС (построенное ещё Туполевым) образовано авиационное КБ. А 25 июля 1940 заключенные, работающие в КБ Петлякова и Мясищева были освобождены и переданы в Минавиапром.
Морская группа состояла из специалистов, одна группа которых разрабатывали проект подводной лодки с дизельным двигателем, работающем по замкнутому циклу, т.е. без притока внешнего воздуха (кислорода). Во главе её стояли Кассациер и Дмитриевский (данных о количественном составе группы отсутствуют). Вторая группа занималась ныряющими торпедными катерами, возглавлял эту группу Бжезинский В.Л., Алякринский Н.В., Алякрицкий Б.Е., Барановский С.О., Бекаури В.И., Белевич А.И., Волынский С.В., Гернет Е.С., Гончаров Л.Г.(точных данных о составе то же нет). В конце 1939 года группа арестованных специалистов была переведена на строительство завода в Северодвинске (Молотовск).
Артиллерийская группа специалистов разрабатывала проект 120 мм. гаубицы. Негласно руководил этой группой конструктор артиллерии русского флота Беркалов Е.А.
И, наконец, четвертая группа специалистов, которая занималась порохами. Об этой группе мало, что известно. Возглавлял её Бакаев А.С.- изобретатель порохов. Под его руководством работали инженеры-химики: Гальперин Д.И., Спорис А.Э., Пашков Б.И., Лясицкий В.А. и Христинин Ф.М.(разработчик пороха для «Катюши»). Осенью 1941 года эта группа была переведена в Пермь (Молотов). Об артиллерийской группе Беркалова пока то же ничего не известно, но можно предположить, что эти специалисты были использованы здесь же, в Подлипках, на заводе № 8, где в то время шло не совсем удачное освоение немецких зенитных 20-мм и 37-мм пушек «Рейнметалл» и «45-мм противотанковой пушки обр. 1933 г.», а также в КБ Курчевского. Как мы видим, тематика работ в «шарашке» точно соответствует приоритетам, установленным И.Сталиным: первое место авиация, второе морская, третья артиллерия (иногда вторая и третья позиция меняли свои места друг с другом – в зависимости от политических явлений).
Конечно список этот не полный, не во всех воспоминаниях встречаются фамилии, так как за прошедшие годы многое забыто. Изучая эти литературные источники порой натыкаешься на совершенно незнакомые фамилия, иногда с трудом начинаешь понимать о чем идет речь. Вот, например, к концу 1939 года в ОТБ работало 139 арестованных специалиста и называются следующие фамилии: Бродский Виктор Леонидович, Папель Эдуард Эдуардович, Точинский Антоний Северинович, Александр Лазаревич Константинов, Андрей Митрофанович Журавлев и др. А чем они занимались не сказано. В биографиях, приведенных в различных энциклопедиях, в том числе и в Интернете, сведений о том, что эти специалисты были у нас в Болшево, нет. В лучшем случае сказано, что в такие-то годы был репрессирован. Попробуем привести краткие биографические сведения хотя бы некоторых из них. Конечно у всех на слуху фамилия Туполева А.П., о его пребывании в Болшевской «шарашке» достаточно полно описано в книге воспоминаний его сподвижника В.Егера «Неизвестный Туполев». Ну а остальные? Размеры газетного очерка не позволяют сделать этого. Попробуем привести хотя бы несколько фамилий! Вот, например, Стечкин Борис Сергеевич. Родился 24 июля (5 августа) 1981 года в дворянской семье в селе Труфаново Тульской губернии. Окончил Орловский кадетский корпус и поступил на механический факультет Императорского Московского технического училища. В 1915-1917 годах вместе с А.А.Микулиным создает прицел для бомбометания с легендарного самолета «Илья Муромец» и первый двигатель внутреннего сгорания для «Царь-танка». В 1918 закончил училище и продолжает работать на кафедре, где в 1921 году избирается профессором. В 1929 году публикует статью по теории воздушного реактивного двигателя. С 1931 по 1938 годы руководит конструкторским бюро по созданию быстроходных авиационных двигателей. В октябре 1930 года арестовывается по делу Промпартии, осужден на 3 года тюремного заключения. Благодаря вмешательству С.А.Чаплыгина освобожден досрочно в конце 1931 году. В 1937 году арестован вторично и находился в заключении до 1943 года (в том числе с 1937 по 1939 в Болшевской «шарашке»). С 1968 года в КБ и С.П.Королев. Герой Социалистического труда (в 1961 году). Лауреат Сталинской премии (в 1946 году). Лауреат Ленинской премии (в 1957 году). Награжден 2-мя орденами Ленина, орденом Трудового Красного знамени, орденом Красной звезды.
Некрасов Александр Иванович
Родился 27 ноября 1883 года в Москве. Учился в Московском университете к Н.Е. Жуковского и С.А. Чаплыгина. После окончания учебы преподает математику и физику в Университете. С 1918 года-профессор Московского университета. Затем, по приглашению М.В.Фрунзе возглавил кафедру теоретической механики Иваново-Вознесенского политехнического института, а с 1921 года избирается ректором. В 1922 его переводят в Москву в Народный комиссариат просвещения РСФСР. В 1929 году Александр Иванович переходит на работу Центральный аэрогидродинамический институт (ЦАГИ) и на следующий год его назначают заместителем начальнику института по науке. В 1932 году его избирают членом-корреспондентом Академии Наук СССР. В 1937 году арестован, осужден по статье 58 УК РСФСР на 10 лет и находился в заключении (в том числе с 1937 по 1940 г. находился в Болшевской «шарашке»). Освобожден в 1943 и до 1956 года работал в ОКБ-156 (Туполева А.Н.). В 1946 году избран действительным членом Академии Наук СССР, награжден орденами: Ленина, Трудового Красного Знамени и ещё в 1933 году орденом Красной Звезды, лауреат Сталинской премии второй степени (1952 г.).
Еще один удивительно интересный человек – Бартини Роберт Людвигович (настоящее имя-Роберт Орос ди Бартини)- «Красный барон». Итальянец по происхождению (приемный ребенок знатного итальянского барона), участник Первой мировой войны. Во время Брусиловского прорыва (1916 год) был взят в плен русскими войсками и до 1920 года находился в плену под Хабаровском. В этом же году вернулся в Италию и за два года учебы, экстерном, закончил Миланский политехнический институт и получил диплом авиационного инженера, одновременно закончил Римскую летную школу. Вступил в ряды Итальянской коммунистической партии и в 1923 году, по некоторым сведениям, специально был направлен в Советский союз с целью создания авиации. Свою работу в СССР начал в ВВС на Научно-опытном аэродроме (теперь Чкаловский) в Москве лаборантом-фотограммистом, а затем в ВВС Черноморского флота инженером-проектировщиком, где тогда появились первые гидросамолеты. С 1928 г возглавляет экспериментальную группу по проектированию гидросамолетов в Севастополе и назначается старшим инспектором по эксплуатации материальной части боевых самолетов (присвоено звание комбрига, это по- современному генерал-майор). В 1930 году была создана группа конструкторов в НИИ гражданского воздушного флота, где Бартини реализовал свою идею конструирования стального самолета с применением точечной электросварки. В 1937 арестован и осужден как итальянский шпион на 10 лет. В заключении находился в Болшево и вместе с группой А.П.Туполева переведен в Москву в ЦКБ-29.
В 1946 был освобожден, а с 1948 года работает в ОКБ-86 при заводе им. Дмитрова в Таганроге. С 1952 года главный инженер перспективных схем летательных аппаратов в Сибирском НИИ и. С.А.Чаплыгина. В 1956 году реабилитирован и откомандирован в ОКБС Минавиапрома в Люберцах, где разрабатывается проект крупного самолета-амфибии. Награжден орденом Ленина, лауреат Ленинской премии.
Есть отрывочные сведения, что в Болшевскую «шарашку» в конце 30-х годов были доставлены: немецкий математик К. Сциллард, физик Ю.Б.Румер, болгарин Данко Иорданов и немец Ульрих Келлер. Но эти сведения следует проверять уже по архивным материалам!
Так что же из себя представляла наша «шарашка»? Учитывая стандартные размеры казарм, в спальном бараке одновременно могло быть не более 150-200 человек. Группы или, как сказано было выше КБ, это совершенно условное деление. Заключенные работали в другом бараке, где были установлены столы и кульманы, опять же в общем помещении. Могли общаться между собой и обсуждать интересные идей независимо от выполняемой тематики. Запрета на общении не было. Следовательно, и условия режима (в смысле допуска) соблюдать не было смысла. Голованов в воспоминаниях о С.П.Королеве приводит следующее:
«Собирались группками, они по много часов что-то обсуждали, рисовали, чертили пальцем в воздухе и понимали, читали эти невидимые чертежи, схватив карандашный огрызок, тут же считали, радостно тыча в грудь друг друга клочки бумаги с формулами.
- А если мою пушку поставить на ваш танк, вы представляете!?
- Есть такой масляный насос! Уже года два, как мы его сделали. Точно под ваши расходы…». Вот, например, отчет коллектива ОТБ за 1939 год:
Выдержка из раздела «Штаты з/к специалистов»: «Пополнение до предусмотренных сметой коллектива производилось в течение двух кварталов года с большими трудностями, и лишь только в течение 3-го и 4-го кварталов нам удалось довести количество до 146 чел. специалистов и 12 чел. обслуживающих, всего 158 человек. Среднесписочный состава в течение года выражается 136 чел., а сметой предусматривалось 130 человек».
По мере того, как увеличивались такие тематические коллективы заключенных, их переводили в другие «шарашки» при заводах или в другие КБ. Т.е. это было вроде как бы «пересыльный лагерь» или, вернее «сортировочный пункт», в котором арестованные специалисты не просто ждали очередного транспорта, а трудились по определенным заданиям и, как теперь, видно, вполне результативно! Кроме этого по мере готовности чертежей требовалось опытное производство, которого в Болшево не было, поэтому заключенных переводили в Москву и другие города, непосредственно к производству.
Как же попадали такие специалисты сюда в «шарашку». В своих воспоминаниях А.Н. Туполев и В.М. Мясищев оба пишут, что готовили списки специалистов, которые были им нужны для выполнения проектных работ. В эти списки включались те люди, которые были известны им своими идеями или разработками. Вот как пишет Л.Кербер что ему рассказал сам А.Туполев:
«… так вот, через пару дней, после приезда в Болшево меня вызвали к тамошнему начальству, и я получил задание – составить список известных мне арестованных авиаспециалистов. Откровенно говоря, я был крайне озадачен. Всех арестованных до меня я знал, а после? Не выйдет ли так, что по моему списку посадят ещё Бог знает сколько народу? Поразмыслив, я решил переписать всех, кого я знаю, а знал-то я всех. Не может же быть, что пересажали всю авиапромышленность? Такая позиция показалась мне разумной, и я написал список человек на 200. И что же ты думаешь, оказалось, что за редким исключением все они уже за решеткой. Да, знаешь, размах грандиозный!»
По этим спискам НКВД разыскивало специалистов и переводили их в Болшево. Но этого было мало. Как утверждает известный исследователь-историк политических репрессий Виктор Земсков, в органах существовала специальная картотека (списки) арестованных различных специалистов. Однако, это не совсем так. В то время арестовать могли двумя основными процедурами. Одних забирали по спискам «Троек» (в состав таких «троек» входили местный начальник НКВД, первый секретарь парткома и местный прокурор). Объяснений причин ареста в таких решениях не было. Эти объяснения давалось при первом допросе. Если объяснений причин ареста не давалось, то человека арестовывали просто для выполнения плана по численности, т.е. для счета. Во втором случае арест происходил по ордеру, в котором уже было указаны не просто постановление местного начальника НКВД, а номер следственного дела, формула обвинения и статья Уголовного Кодекса. Каждый ордер и список «троек» обязательно регистрировался в журналах, правда, списки «троек» не всегда! Следовательно, для организации нового направления работ или для пополнения уже действующих групп или «КБ» использовались и эти журналы (картотеки). Ведь, наверное, не легко было найти заключенного С.П.Королева аж на Колыме, а арестованного С.Бондаревского везли через всю страну из Владивостока специально в Болшево!
Как известно, техническое руководство осуществлялось специалистами-офицерами НКВД (например, Болшевской «шарашкой» руководил полковник Кутепов Г.Я, который начал свою трудовую деятельность с инженера-конструктора завода № 32). Для общего обслуживания было другое, тюремное начальство. Нужны были охранники, работники столовой, рабочие для уборки помещений и территории. Все это позволяет предположить, что Болшевская «шарашка» было подразделением какой-либо московской тюрьмы. Попробуем в дальнейшем разобраться в этом. Случаев возвращения заключенных из «шарашки» обратно в тюрьму или лагерь не было, но на волю люди выходили! Так, что пребывание в такой «шарашке» было своего рода гарантией остаться в живых. Вспомним, хотя бы, судьбу изобретателя устройства и принципа работы современного телевизора – Розинга Б.Л., который был арестован и сослан в Котлас но без права работы!
Болшевская "шарашка"
- Автор
- Сообщение
Re: Болшевская "шарашка"
«Всех их разместили в поселке Болшево
Московской области, в бараках бывшей колонии
для малолетних преступников с высоким забором
по периметру. Учреждению был присвоен шифр
СТО (Спецтехотдел) НКВД»
В. Симоненков. «Шарашки» Инновационный
проект Сталина».
«Вон видишь... там за деревьями наша Болшевская
шарашка»
Из подслушанного разговора в Болшевской
электричке (1949 г.)
Это первое официальное упоминание о Болшевской «шарашке», так как книга В Симоненкова, вышедшая в 2011 году была составлена на основе архивных документов. Более подробных данных – приказов, актов и тому подобного пока нет, видимо ещё предстоит огромная работа в архивах НКВД-КГБ-МВД по поиску этих документов. Конечно, многие старожилы Болшево знали о существовании этой «шарашки». С 1990 годов начали публиковаться воспоминания известных ученых и конструкторов, которые прошли через это заведение (Туполев А.Н., Егер С.М., Френкель Г.С, Кербер Л.Л.,Чижевский В.А., Л.Копель, Некрасов А.И. и др.). Но все эти воспоминания конкретного человека, которые каким-то образом преломлялись в его памяти, причем каждый писал так, как ему это удавалось вспомнить то время. А вспоминать в те годы не рекомендовалось! По выходе из подобных заведений люди давали подписку о не разглашении сведений о том, где они были и чем занимались. Мне приходилось встречаться с людьми, которые до самой смерти не говорили об этом, а окружающие и близкие узнавали об этом уже после ухода их из жизни.
Но несмотря ни на что, а историю своего города нужно знать! Тем более, что, молодое поколение, в большинстве своем и не представляет себе подобное, а если и знает, то фрагментарно – Болшевская трудкоммуна ОГПУ, пребывание М. Цветаевой, отдых В.Ленина, т.е то, о чем было можно говорить и писать, да ещё и потому что сохранились документы и факты. Почему же было такое внимание к нашему Болшево со стороны этих органов? Некоторые авторы (Ежов Б.Е., Позамантир Р.Д., Мержанов С.Б) в разное время рассказывали об этом на страницах нашей газеты и в своих книгах, но никто из них не указал, где конкретно находилась эта шарашка.
Для начала посмотрим, что же такое «Шарашка». Это жаргонное выражение, которое обозначало секретные организации (КБ – конструкторское бюро), в которых работали арестованные конструктора, инженеры, техники – «враги народа». Эти «Шарашки» подчинялись ОГПУ, НКВД и назывались они Особые или Специальные конструкторские бюро. Исторически появление первых «Шарашек» обычно связывают с Шахтинским делом – 1928 год. Органы ОГПУ в то время готовили материалы о вредительстве в различных отраслях, например: «Обвинительное заключение по делу о вредительской организации в военной промышленности». В феврале 1930 вышло Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о недостатках в работе военной промышленности, где в качестве главных виновников указаны технические и хозяйственные руководители всех уровней. Порой дело доходило до совершенно курьезных случаев.
Вот, например, докладная того времени :
«Заместителю пред. КПК при ЦК ВКП(б)
тов.М.Ф.Шкирятову.
Об использовании маслобоек, лопасти которых имеют вид фашистской свастики.
9-го августа с.г. в КПК обратился упр. Московской обл. конторы Метизсбыта тов. Глазко с образцом маслобойки, изготовленной на заводе № 29, лопасти которой имеют вид фашистской свастики…
Выпуск маслобоек, лопасти которых имеют вид фашистской свастики, считаю вражеским делом. Прошу передать все это дело в НКВД».
И действительно Бюро Комиссии партийного контроля при ЦК ВКБ(б) 19 декабря этого же года принимает решение:
« 2. Дело о конструировании, изготовлении и непринятии мер по прекращению производства маслобоек, лопасти которых имели вид фашистской свастики, - передать в НКВД».
Можно представит судьбу тех людей, которые разрабатывали и изготавливали эту злополучную, но более производительную маслобойку!
А уже в мае этого же года выходит циркуляр «Высшего Совета Народного Хозяйства и Объединенного государственного политического управления, где говорилось:
«Использование вредителей следует организовать таким образом, чтобы работа их проходила в помещениях органов ОГПУ»
Вот так и появились первые научно-технические тюрьмы – «шарашки», в которых использовался труд заключенных специалистов. Сейчас уже опубликован список этих закрытых «шарашек»:
- ЦКБ-39 – авиационное тюремное конструкторское бюро (Бутырская тюрьма),
- Суздальский Покровский монастырь – разработка микробиологического оружия,
- НИИ Связи или «Марфинская шарага» - спецтюрьма № 16, Марфино, Московская область, связь,
- ЦКБ-29 или «Туполевская шарага» - спецтюрьма № 156, Москва,
- Тюремное ОКБ по авиационным двигателям, Тушино, завод № 82,
- ОКБ-16, спецтюрьма при авиационном заводе № 16 в Казани, разработка ЖРД,
- НИИОХТ первая военно-химическая «шарага» (Ольгинский завод) на заводе № 1, Москва, создание химического оружия,
- Особое военно-химическое бюро ОГПУ при Военно-химическом институте,
- Особое техническое бюро (ОТБ) НКВД по созданию боеприпасов,
- Особое техническое бюро, ОТБ-40, при Казанском пороховом заводе,
- Автотракторное ОКБ Ижорского завода, потом в г. Подольске, разработка бронетанковой техники,
- Атомная «шарага» в Сухуми,
- Кучино под Москвой, ядерная физика,
- Особое техническое бюро (ОТБ-1) в составе Главенисейстрой, г. Красноярск,
- «Мурманская шарага», особое геологическое бюро,
- «Смоленская шарага».
Как видим в этом списке «Болшевской шараги» нет! Значит она уже в это время была!?
Таким образом, с 30-х годов в стране усиленно создавались КБ, ОТБ подчиненные НКВД.
Но вернемся к нашему Болшево 20-30 годов. Если взять карту того времени и встать на железнодорожном переезде (а он уже был в то время) спиной к вокзальной площади, то перед вами откроются три дороги (как в сказке). По левой дороге пойдешь – придешь к трем дачам Экспортлеса в дачном поселке «Новый быт». Об одной из них много написано, как самой Цветаевой, где она прожила некоторое время (как бы заключении), так и другими авторами. Эти три дома сохранились до сих пор, а в последнем создан музей Цветаевой, материалы которого хорошо иллюстрирует быт того времени и условия проживания. Вот как описывает Н.Катаева-Лыткина в своей книге «145 дней после Парижа»: «…Невдалеке от поселка Болшево, за путями железной дороги, в глубине леса, стояли три совершенно одинаковые дачи-близнецы, объединенные далеким тыном и вполне разъединенные. Дачи так называемого поселка «Новый быт». За ними, подальше, стояли частные домики – там уже был не такой «новый» и совсем другой быт. Эти дачи, как рассказывает живущий там сегодня сотрудник Экспортлеса Израиль Завельевич Клугман, назывались дачами Экспортлеса, они же – «Жургаза», они же – НКВД, казенные дачи Госбезопасности».
Следующая дорога идет прямо. Оно и понятно –это дорога ведет к знаменитой Болшевской трудкоммуне им. ОГПУ № 1. О ней много написано книг и снят фильм, помните песенку из фильма «Путевка в жизнь»: «Мустафа дорогу строил…» Здесь вырос целый город, над планировкой которого трудились известные архитекторы страны. Печальная участь трудкоммуны тоже хорошо известна. Когда она была ликвидирована в 1938 году, как пишут во всех воспоминаниях, «все её (трудкоммуны) производственные площади, здания, жилищные фонды» были переданы в ведения Наркомату легкой промышленности. Но все ли? Ничего не говорится о здании больницы, учебного комбината. Кроме этого хорошо известный факт, что В.И.Ленин в зимой 1921 года отдыхал в Костино. А почему именно в Костино, а не у себя в Горках? В Костино в то время был совхоз ВЧК, хорошая охрана, и, наконец, прямой телефон с Москвой (в своей записке Молотову В.И.Ленин пишет: «Если я буду нужен, очень прошу не стесняясь вызвать. Есть телефон (знают и телефонистки коммутатора III этажа и Фотиева)…». Все это говорит о том, что Дзержинский хорошо знал обстановку и условия в Болшево, раз отправлял В.И.Ленина туда!
А вот дорога вправо? Вроде бы всем известно, что дорога ведет в деревню Костино и на старинной карте даже помечено, что это пустошь крестьян деревни Костино. Есть одно упоминание (Зайцев Ф.Д.), где сказано, что на этих землях в начале 20-х годов был создан совхоз ВЧК-ОГПУ-НКВД. Назначение этого совхоза – подсобное хозяйство для обслуживания проживающих и отдыхающих сотрудников. В 1922 году директором совхоза был назначен Павлов А.П., в то время там было пять лошадей, десять коров, два верблюда, немного кур и индюшек и 30 гектаров земли. В 1932-1934 годах от деревни Костино совхоз получил ещё 95 гектаров земли. К концу 30-х годов это был одним из крупнейших в Московской области (105 гектар огородной земли, 103 лошади, 100 коров, 800 свиней, 7000 кроликов, 1500 уток). Значит, было кого обеспечивать! А с другой стороны, сколько рабочих рук нужно было иметь для обслуживания этого хозяйства!
Остается один путь: скрупулезно изучать имеющиеся на сегодня воспоминания об этих событиях. Начнем с самых поздних, поскольку они ближе всего к нашему времени. Воспоминания Л. Копп ель «Утоли мои печали» относятся к лету 1953 года. Время после смерти И.Сталина, идет определенное послабление. Марфинская «шарашка» закрывается (об этом пишет А.И.Солженицин – Л.Коппель был вместе с ним). Перед освобождением им организуют встречу с родственниками и привозят в Болшево.
«Выехали за город. Поля. Лес. В поселках опять веселые люди, опять дети. Въезжаем. Высокий дощатый забор. Виден большой сад. Несколько зданий. Дежурный офицер объясняет:
- Это Болшево. Раньше тоже был спецобъект, сейчас демонтируется. Входите направо. Поодаль, слева, видны кучки вольных. Наши родственники… В саду большая беседка, вернее навес, застекленный, затянутый плющом, вьюнками. Внутри несколько столов, длинные и квадратные…» Вот первые опорные пункты нашего исследования:
- в Болшево был спецобъект, который в 1953 году демонтируется,
- он был окружен высоким дощатым забором,
- был большой сад,
- имелось несколько зданий.
Вот воспоминания Владимира Померанцева «По царским и сталинским тюрьмам», когда его в 1950 году перевозят из Ленинграда (знаменитые «Кресты») в Болшево:
«Утром в Москве на Ленинградском вокзале пришлось посидеть часа два, пока ни пришла легковая машина из Болшево. Я с интересом рассматривал через окно автомобиля окрестности Москвы. Ехать пришлось километров тридцать. Вот показались вышки по углам забора, обнесенного сверху колючей проволокой. Значит, приехали. Спецтюрьма занимала большой участок, частично заросший редкими стройными корабельными соснами. На участке три одноэтажных здания: одно – занято общежитием спецконтингента, другое ОКБ и третье кухней, столовой и подсобными помещениями. ОКБ значительно меньше, чем в Крестах. Общежитие представляет собой одну огромную комнату, заполненную кроватями и тумбочками, к спальне примыкал коридор с несколькими кабинетами тюремного начальства, маленькой кухней и уборной. В этой спецтюрьме совсем недавно сидел знаменитый авиаконструктор А.Н.Туполев. Профиль ОКБ был весьма разнообразным: от авиаконструкций до лесотехники…»
Здесь тоже опорные пункты:
- три одноэтажных здания,
- строевые корабельные сосны.
Так же описано в воспоминаниях «Трудкоммуна ОГПУ в Болшево»:
«Территория «Болшево» занимала достаточно большой лесной массив, огороженный глухим забором с колючей проволокой. В зоне имелось три барака. В первом, спальном бараке ночевали заключенные и находилась охрана. Второй – занимал кухня-столовая. Большой третий барак был оборудован столами и чертежными досками. В конце 1938- начале 1939 гг. в Болшево начали прибывать транспорты со специалистами. «Все смешалось в доме Облонских»- авиаторы, судостроители, артиллеристы, танкисты, ракетчики, связисты.»…
Или ещё в в воспоминаниях «Болшевский рай»:
«… Так что более или менее повезло немногим. И то в основном тем, кто до ареста трудился в оборонных отраслях. Вот их-то по навоке Кравченко и свзли в небольшую, обнесенную глухим забором с охранникам-вертухаями территорию в Болшево. Конечно, назвать это возникший в небольшом тогда подмосковном дачном поселке изолятор «шарагой» в чистом виде ещё было нельзя. Не был он также ни тюрьмой, ни пересылкой. Скорей всего, правильней было бы его считать неким особым, ещё не виданным в мире гибридом, выведенным неподражаемыми лубянским «селекционерами» и призванным сыграть роль некоего интеллектуального отстойника. А «отстойничек», нужно признать, получился на славу: ведь сюда свозили специалистов, многие из которых в своей области по праву считались лидерами мирового уровня».
Так же пишет и С.К.Бондаревский в главе V своих воспоминаниях «Болшево»:
«Я – в Болшевской спецтюрьме по Москвой. Тюрьма – одноэтажный барак в обширном дворе, огороженном высоким дощатым забором и колючей проволокой. Над забором «вышки» с часовыми. В тюрьме – заключенные, надзиратели, начальники. Все – как положено! Во дворе – другое просторное здание. В нем – Особое техническое бюро при наркоме внутренних дел СССР. В нем работаем мы, сотрудники-заключенные. Бюро делится на несколько групп, в каждой - по 20-30 человек. Авиационная группа – А.Н.Туполева, подводного судостроения – А.Кассациора, надводного судостроения Бгжезинского, артиллерийская и т.д.»…
Таким образом, вырисовывается некоторая часть истории Болшевской «шарашки»- «Особого технического бюро при НКВД СССР»: сентябрь 1938 г. – организация Отдела особых конструкторских бюро НКВД СССР; октябрь 1938 г. – организован 4 отдел НКВД СССР; январь 1939 г. - организовано Особое техническое бюро НКВД СССР; июль 1941 г. организован 4 отдел НКВД – МВД СССР; март 1953 г. - расформирование.
Дату начала функционирования спецобъекта, как шарашки подтверждает и Я. Голованов в своей книге «Королев: факты и мифы»:
«Решение вопрос приближалось (вопрос о судьбе Туполева А.Н., который в это время находился в Бутырской тюрьме, камера № 58 – прим. автора). К этому времени относится как раз организация шараги в Болшево – подмосковном дачном поселке. В апреле 1939 года авиационную группу Туполева перевели в Москву (создано ЦКБ-29 НКВД на улице Радио в Мокве), однако спецобъект в Болшево продолжал свою деятельность. Есть упоминание в одном документе за 1949 год, что «специальное конструкторское бюро» перебазировалось из Казани под Москву – в Болшево».
Но даже этот краткий период 1938-1941 годы его существования имеет важное историческое значение, потому что за это время через неё прошли такие замечательные люди. Вот как пишет Ярослав Голованов в этой же книге:
«В просторном спальном бараке с чистым полом и массивными голландскими печами, словно в огромной шкатулке, накапливались невероятные национальные сокровища: смелые идеи, дерзкие проекты, конструкторские озарения, немыслимые изобретения.
В бараке сидели люди, большинство из которых в свей области были лидерами мирового масштаба: теоретики и конструктора пушек, танков, самолетов, боевых кораблей»
И действительно, все упомянутые в разных воспоминания фамилии звучат. Ведь кроме хорошо известных фамилий авиационных конструкторов- Туплев А.Н. обязательно следует упомянуть и других: артиллериста Беркалова Е.А. создателя русской тяжелой артиллерии для морских кораблей. «Формула живучести орудий» Беркалова и сейчас присутствует в учебниках и используется для расчета орудий. Роберт Бартини – «красный барон, член Итальянской коммунистической партии. Его фамилию я услышал первый раз на лекции, на втором курсе в Московском Авиационном институте, когда нам читали курс «История авиационной техники».(Между прочим, отличный курс –вспоминаю с большим удовольствием. Хотя не понимаю, почему мы на него плохо ходили: может быть потому, что нам хотелось знать, что делается сейчас, а нам стали рассказывать, как «дьяк Крякутный надул фурвин дымом поганым») Но все равно судьба этого человека произвела на меня большое впечатление и мне хотелось бы вернуться к ней отдельно, потому, что его жизнь – это приключенческий роман, достойный отдельного повествования. Член-корреспондент АН СССР – механик, бывший заместитель начальника ЦАГИ Некрасов А.И, лучший караблестроитель того времени П.Г.Гоинкис, конструктор подводных лодок А.Кассациер, специалист по авиационному вооружению (по книгам которого мы учились в МАИ) – Надашкевич, изобретатель «ныряющего катера» Бжезинсий В.Л., конструктор самолетов БОК-15, которые предназначались для рекордных полетов вокруг земного шара – Чижевский В.А, один из крупнейших того времени технолог авиационной промышленности А.С. Иванов, конструктор, который первый создал убирающиеся шасси – главный конструктор Харьковского авиационного КБ – Неман И.Г. Группа специалистов-судостроителей для освоения производства на строящемся заводе (теперь это город Северодвинск), в которую входили Бродский В.Л. –строитель крейсера «Киров», Точинский А.С. – главный металлург, автор брони для танков, Бондаревский С.К –). Вот это далеко не полный список блистательных людей, которые прошли через Болшевскую шарашку. К моменту перевода Туполева в Болшево, там уже было около 200 человек, из них 6 академиков, 12 профессоров и докторов наук!
А вот воспоминания В.Померанцева - начальника производственного отдела судостроительного завода Дальзавод (Владивосток)
«По царским и сталинским тюрьмам», относящиеся к 1950 году:
«Профиль ОКБ был весьма разнообразным: от авиаконструкций до лесотехники. Мне было объявлено, что я нахожусь в «отпуске» и ничем меня загружать в ОКБ не будут. Я гулял по территории спецтюрьмы, читал беллетристику и научно-технические книги, пополнял свои записки по Красноярскому краю и горным наукам. В спецтюрьме встретились любопытные люди: бывшие военные защитники Ленинграда, ученые по лесному хозяйству, радиотехники, художники. Сидел там и один из последних в роде князей Голицыных. Он хорошо знал семью Льва Николаевича Толстого. Перед арестом работал в Ясной Поляне в толстовском музее у Софьи Андреевны Толстой» - разве не интересно – кто же это был и почему он попал в Болшево?
Вернемся к вопросу, а где же была эта шарашка? На всех, просмотренных мною картах, это место обозначено белым пятном рядом с деревней Куракино (Кому приходилось встречаться с такими «белыми пятнами» на картах знают, что под ними подразумевались различные закрытые, режимные объекты). Старожилы называли это место «Козьем полем», на старых каратах оно обозначалось как земля крестьян деревни Костино, но видимо, потом это стало землей совхоза НКВД. В действительности спецобъект располагался в лесу за деревней Куракино. Этого леса сейчас нет, но может быть сохранились отдельные деревья! Да и сама деревня исчезла, когда на её месте начали строить Проспект Королева и улицу им. 50 лет ВЛКСМ. После того, как заведующая архивом нашего музея Зинаида Васильевна Игнатова, любезно согласилась показать, где они в детстве собирали землянику около забора и охранник с вышки отгонял их, я ещё несколько раз ходил по этому участку между железной дорогой, каналом и началом проспекта Королева (дома № 3-5). Сейчас там жилые дома старой постройки и новые дома, школа, детские сады. Да, там есть отдельно стоящие деревья, подходящие по возрасту. Но трудно сказать точно, что это остатки того само леса! Но вот несколько очень старых фруктовых деревьев я все же нашел! Видимо это все, что осталось от того самого сада. Во всех воспоминаниях говорится о трех бараках, стоящих в виде каре. Есть одно фото тех времен, где запечатлены здания типа описанных в воспоминаниях. Но эта фотография публикуется в документах, относящихся к трудкоммуне т.е. эти три барака должны находится на территории поместья Крафта. Однако, в описи строений поместья, на схеме и в оценочной описи строений поместья подобные здания (бараки) не упоминаются. Поэтому с большой вероятностью можно предположить, что на этом фото изображены именно те самые три барака шарашки и снимок сделан с угловой вышки.
Посмотрите на этот снимок, как все совпадает с приведенными выше описаниями! Не является ли это ещё одним аргументом.
Многие тогда, да и сегодняшние читатели задают вопрос: как же так люди сидели в тюрьме, в заключение, а почему был такой энтузиазм, почему было сделано так много для страны, которая так безжалостно отнеслась к этим людям? Лучше всего об этом сказал Я Голованов:
«Вырвавшись из рудников и с лесоповалов, голодные, избитые, больные люди попали пусть не в тюрьму, но тюрьму, где досыта кормили, где спали на простынях…(Вспомним, к стати. как привезли в Болшево в первый раз Туполева - в руках у него был мешок - «сидор», в котором хранилась пайка черного хлеба и несколько кусочков сахара и маргарин)… Ошеломление, которое испытывали вновь прибывшие в Болшево, быстро сменилось бурным взрывом эйфории и энтузиазма. Не меньше, чем от голода физического, настрадались эти люди от голода интеллектуального».
По житейски, можно сказать, что, вкусив нормальной жизни в шарашке, эти люди смертельно боялись вернуться к тачке, лопате, голоду и тюремной баланде. Да и к тому же у них была перспектива – освобождение! Ведь недаром в качестве «черного» юмора в некоторых воспоминаниях приводится диалог между Берия и Туполевым:
«Берия: Давайте договоримся, Андрей Николаевич, самолет в воздух, а вы все по домам!
Туполев: А не думаете ли вы, что и находясь дома, можно делать самолеты?»
Сегодня на бывшей территории Болшевской «шарашки» нет никакого памятного знака, даже местные жители вряд ли знают о том, что здесь были бараки спецтюрьмы. Бараки снесли, сосны спилены, забор с вышками разобрали. Вся территория застроена.
Московской области, в бараках бывшей колонии
для малолетних преступников с высоким забором
по периметру. Учреждению был присвоен шифр
СТО (Спецтехотдел) НКВД»
В. Симоненков. «Шарашки» Инновационный
проект Сталина».
«Вон видишь... там за деревьями наша Болшевская
шарашка»
Из подслушанного разговора в Болшевской
электричке (1949 г.)
Это первое официальное упоминание о Болшевской «шарашке», так как книга В Симоненкова, вышедшая в 2011 году была составлена на основе архивных документов. Более подробных данных – приказов, актов и тому подобного пока нет, видимо ещё предстоит огромная работа в архивах НКВД-КГБ-МВД по поиску этих документов. Конечно, многие старожилы Болшево знали о существовании этой «шарашки». С 1990 годов начали публиковаться воспоминания известных ученых и конструкторов, которые прошли через это заведение (Туполев А.Н., Егер С.М., Френкель Г.С, Кербер Л.Л.,Чижевский В.А., Л.Копель, Некрасов А.И. и др.). Но все эти воспоминания конкретного человека, которые каким-то образом преломлялись в его памяти, причем каждый писал так, как ему это удавалось вспомнить то время. А вспоминать в те годы не рекомендовалось! По выходе из подобных заведений люди давали подписку о не разглашении сведений о том, где они были и чем занимались. Мне приходилось встречаться с людьми, которые до самой смерти не говорили об этом, а окружающие и близкие узнавали об этом уже после ухода их из жизни.
Но несмотря ни на что, а историю своего города нужно знать! Тем более, что, молодое поколение, в большинстве своем и не представляет себе подобное, а если и знает, то фрагментарно – Болшевская трудкоммуна ОГПУ, пребывание М. Цветаевой, отдых В.Ленина, т.е то, о чем было можно говорить и писать, да ещё и потому что сохранились документы и факты. Почему же было такое внимание к нашему Болшево со стороны этих органов? Некоторые авторы (Ежов Б.Е., Позамантир Р.Д., Мержанов С.Б) в разное время рассказывали об этом на страницах нашей газеты и в своих книгах, но никто из них не указал, где конкретно находилась эта шарашка.
Для начала посмотрим, что же такое «Шарашка». Это жаргонное выражение, которое обозначало секретные организации (КБ – конструкторское бюро), в которых работали арестованные конструктора, инженеры, техники – «враги народа». Эти «Шарашки» подчинялись ОГПУ, НКВД и назывались они Особые или Специальные конструкторские бюро. Исторически появление первых «Шарашек» обычно связывают с Шахтинским делом – 1928 год. Органы ОГПУ в то время готовили материалы о вредительстве в различных отраслях, например: «Обвинительное заключение по делу о вредительской организации в военной промышленности». В феврале 1930 вышло Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о недостатках в работе военной промышленности, где в качестве главных виновников указаны технические и хозяйственные руководители всех уровней. Порой дело доходило до совершенно курьезных случаев.
Вот, например, докладная того времени :
«Заместителю пред. КПК при ЦК ВКП(б)
тов.М.Ф.Шкирятову.
Об использовании маслобоек, лопасти которых имеют вид фашистской свастики.
9-го августа с.г. в КПК обратился упр. Московской обл. конторы Метизсбыта тов. Глазко с образцом маслобойки, изготовленной на заводе № 29, лопасти которой имеют вид фашистской свастики…
Выпуск маслобоек, лопасти которых имеют вид фашистской свастики, считаю вражеским делом. Прошу передать все это дело в НКВД».
И действительно Бюро Комиссии партийного контроля при ЦК ВКБ(б) 19 декабря этого же года принимает решение:
« 2. Дело о конструировании, изготовлении и непринятии мер по прекращению производства маслобоек, лопасти которых имели вид фашистской свастики, - передать в НКВД».
Можно представит судьбу тех людей, которые разрабатывали и изготавливали эту злополучную, но более производительную маслобойку!
А уже в мае этого же года выходит циркуляр «Высшего Совета Народного Хозяйства и Объединенного государственного политического управления, где говорилось:
«Использование вредителей следует организовать таким образом, чтобы работа их проходила в помещениях органов ОГПУ»
Вот так и появились первые научно-технические тюрьмы – «шарашки», в которых использовался труд заключенных специалистов. Сейчас уже опубликован список этих закрытых «шарашек»:
- ЦКБ-39 – авиационное тюремное конструкторское бюро (Бутырская тюрьма),
- Суздальский Покровский монастырь – разработка микробиологического оружия,
- НИИ Связи или «Марфинская шарага» - спецтюрьма № 16, Марфино, Московская область, связь,
- ЦКБ-29 или «Туполевская шарага» - спецтюрьма № 156, Москва,
- Тюремное ОКБ по авиационным двигателям, Тушино, завод № 82,
- ОКБ-16, спецтюрьма при авиационном заводе № 16 в Казани, разработка ЖРД,
- НИИОХТ первая военно-химическая «шарага» (Ольгинский завод) на заводе № 1, Москва, создание химического оружия,
- Особое военно-химическое бюро ОГПУ при Военно-химическом институте,
- Особое техническое бюро (ОТБ) НКВД по созданию боеприпасов,
- Особое техническое бюро, ОТБ-40, при Казанском пороховом заводе,
- Автотракторное ОКБ Ижорского завода, потом в г. Подольске, разработка бронетанковой техники,
- Атомная «шарага» в Сухуми,
- Кучино под Москвой, ядерная физика,
- Особое техническое бюро (ОТБ-1) в составе Главенисейстрой, г. Красноярск,
- «Мурманская шарага», особое геологическое бюро,
- «Смоленская шарага».
Как видим в этом списке «Болшевской шараги» нет! Значит она уже в это время была!?
Таким образом, с 30-х годов в стране усиленно создавались КБ, ОТБ подчиненные НКВД.
Но вернемся к нашему Болшево 20-30 годов. Если взять карту того времени и встать на железнодорожном переезде (а он уже был в то время) спиной к вокзальной площади, то перед вами откроются три дороги (как в сказке). По левой дороге пойдешь – придешь к трем дачам Экспортлеса в дачном поселке «Новый быт». Об одной из них много написано, как самой Цветаевой, где она прожила некоторое время (как бы заключении), так и другими авторами. Эти три дома сохранились до сих пор, а в последнем создан музей Цветаевой, материалы которого хорошо иллюстрирует быт того времени и условия проживания. Вот как описывает Н.Катаева-Лыткина в своей книге «145 дней после Парижа»: «…Невдалеке от поселка Болшево, за путями железной дороги, в глубине леса, стояли три совершенно одинаковые дачи-близнецы, объединенные далеким тыном и вполне разъединенные. Дачи так называемого поселка «Новый быт». За ними, подальше, стояли частные домики – там уже был не такой «новый» и совсем другой быт. Эти дачи, как рассказывает живущий там сегодня сотрудник Экспортлеса Израиль Завельевич Клугман, назывались дачами Экспортлеса, они же – «Жургаза», они же – НКВД, казенные дачи Госбезопасности».
Следующая дорога идет прямо. Оно и понятно –это дорога ведет к знаменитой Болшевской трудкоммуне им. ОГПУ № 1. О ней много написано книг и снят фильм, помните песенку из фильма «Путевка в жизнь»: «Мустафа дорогу строил…» Здесь вырос целый город, над планировкой которого трудились известные архитекторы страны. Печальная участь трудкоммуны тоже хорошо известна. Когда она была ликвидирована в 1938 году, как пишут во всех воспоминаниях, «все её (трудкоммуны) производственные площади, здания, жилищные фонды» были переданы в ведения Наркомату легкой промышленности. Но все ли? Ничего не говорится о здании больницы, учебного комбината. Кроме этого хорошо известный факт, что В.И.Ленин в зимой 1921 года отдыхал в Костино. А почему именно в Костино, а не у себя в Горках? В Костино в то время был совхоз ВЧК, хорошая охрана, и, наконец, прямой телефон с Москвой (в своей записке Молотову В.И.Ленин пишет: «Если я буду нужен, очень прошу не стесняясь вызвать. Есть телефон (знают и телефонистки коммутатора III этажа и Фотиева)…». Все это говорит о том, что Дзержинский хорошо знал обстановку и условия в Болшево, раз отправлял В.И.Ленина туда!
А вот дорога вправо? Вроде бы всем известно, что дорога ведет в деревню Костино и на старинной карте даже помечено, что это пустошь крестьян деревни Костино. Есть одно упоминание (Зайцев Ф.Д.), где сказано, что на этих землях в начале 20-х годов был создан совхоз ВЧК-ОГПУ-НКВД. Назначение этого совхоза – подсобное хозяйство для обслуживания проживающих и отдыхающих сотрудников. В 1922 году директором совхоза был назначен Павлов А.П., в то время там было пять лошадей, десять коров, два верблюда, немного кур и индюшек и 30 гектаров земли. В 1932-1934 годах от деревни Костино совхоз получил ещё 95 гектаров земли. К концу 30-х годов это был одним из крупнейших в Московской области (105 гектар огородной земли, 103 лошади, 100 коров, 800 свиней, 7000 кроликов, 1500 уток). Значит, было кого обеспечивать! А с другой стороны, сколько рабочих рук нужно было иметь для обслуживания этого хозяйства!
Остается один путь: скрупулезно изучать имеющиеся на сегодня воспоминания об этих событиях. Начнем с самых поздних, поскольку они ближе всего к нашему времени. Воспоминания Л. Копп ель «Утоли мои печали» относятся к лету 1953 года. Время после смерти И.Сталина, идет определенное послабление. Марфинская «шарашка» закрывается (об этом пишет А.И.Солженицин – Л.Коппель был вместе с ним). Перед освобождением им организуют встречу с родственниками и привозят в Болшево.
«Выехали за город. Поля. Лес. В поселках опять веселые люди, опять дети. Въезжаем. Высокий дощатый забор. Виден большой сад. Несколько зданий. Дежурный офицер объясняет:
- Это Болшево. Раньше тоже был спецобъект, сейчас демонтируется. Входите направо. Поодаль, слева, видны кучки вольных. Наши родственники… В саду большая беседка, вернее навес, застекленный, затянутый плющом, вьюнками. Внутри несколько столов, длинные и квадратные…» Вот первые опорные пункты нашего исследования:
- в Болшево был спецобъект, который в 1953 году демонтируется,
- он был окружен высоким дощатым забором,
- был большой сад,
- имелось несколько зданий.
Вот воспоминания Владимира Померанцева «По царским и сталинским тюрьмам», когда его в 1950 году перевозят из Ленинграда (знаменитые «Кресты») в Болшево:
«Утром в Москве на Ленинградском вокзале пришлось посидеть часа два, пока ни пришла легковая машина из Болшево. Я с интересом рассматривал через окно автомобиля окрестности Москвы. Ехать пришлось километров тридцать. Вот показались вышки по углам забора, обнесенного сверху колючей проволокой. Значит, приехали. Спецтюрьма занимала большой участок, частично заросший редкими стройными корабельными соснами. На участке три одноэтажных здания: одно – занято общежитием спецконтингента, другое ОКБ и третье кухней, столовой и подсобными помещениями. ОКБ значительно меньше, чем в Крестах. Общежитие представляет собой одну огромную комнату, заполненную кроватями и тумбочками, к спальне примыкал коридор с несколькими кабинетами тюремного начальства, маленькой кухней и уборной. В этой спецтюрьме совсем недавно сидел знаменитый авиаконструктор А.Н.Туполев. Профиль ОКБ был весьма разнообразным: от авиаконструкций до лесотехники…»
Здесь тоже опорные пункты:
- три одноэтажных здания,
- строевые корабельные сосны.
Так же описано в воспоминаниях «Трудкоммуна ОГПУ в Болшево»:
«Территория «Болшево» занимала достаточно большой лесной массив, огороженный глухим забором с колючей проволокой. В зоне имелось три барака. В первом, спальном бараке ночевали заключенные и находилась охрана. Второй – занимал кухня-столовая. Большой третий барак был оборудован столами и чертежными досками. В конце 1938- начале 1939 гг. в Болшево начали прибывать транспорты со специалистами. «Все смешалось в доме Облонских»- авиаторы, судостроители, артиллеристы, танкисты, ракетчики, связисты.»…
Или ещё в в воспоминаниях «Болшевский рай»:
«… Так что более или менее повезло немногим. И то в основном тем, кто до ареста трудился в оборонных отраслях. Вот их-то по навоке Кравченко и свзли в небольшую, обнесенную глухим забором с охранникам-вертухаями территорию в Болшево. Конечно, назвать это возникший в небольшом тогда подмосковном дачном поселке изолятор «шарагой» в чистом виде ещё было нельзя. Не был он также ни тюрьмой, ни пересылкой. Скорей всего, правильней было бы его считать неким особым, ещё не виданным в мире гибридом, выведенным неподражаемыми лубянским «селекционерами» и призванным сыграть роль некоего интеллектуального отстойника. А «отстойничек», нужно признать, получился на славу: ведь сюда свозили специалистов, многие из которых в своей области по праву считались лидерами мирового уровня».
Так же пишет и С.К.Бондаревский в главе V своих воспоминаниях «Болшево»:
«Я – в Болшевской спецтюрьме по Москвой. Тюрьма – одноэтажный барак в обширном дворе, огороженном высоким дощатым забором и колючей проволокой. Над забором «вышки» с часовыми. В тюрьме – заключенные, надзиратели, начальники. Все – как положено! Во дворе – другое просторное здание. В нем – Особое техническое бюро при наркоме внутренних дел СССР. В нем работаем мы, сотрудники-заключенные. Бюро делится на несколько групп, в каждой - по 20-30 человек. Авиационная группа – А.Н.Туполева, подводного судостроения – А.Кассациора, надводного судостроения Бгжезинского, артиллерийская и т.д.»…
Таким образом, вырисовывается некоторая часть истории Болшевской «шарашки»- «Особого технического бюро при НКВД СССР»: сентябрь 1938 г. – организация Отдела особых конструкторских бюро НКВД СССР; октябрь 1938 г. – организован 4 отдел НКВД СССР; январь 1939 г. - организовано Особое техническое бюро НКВД СССР; июль 1941 г. организован 4 отдел НКВД – МВД СССР; март 1953 г. - расформирование.
Дату начала функционирования спецобъекта, как шарашки подтверждает и Я. Голованов в своей книге «Королев: факты и мифы»:
«Решение вопрос приближалось (вопрос о судьбе Туполева А.Н., который в это время находился в Бутырской тюрьме, камера № 58 – прим. автора). К этому времени относится как раз организация шараги в Болшево – подмосковном дачном поселке. В апреле 1939 года авиационную группу Туполева перевели в Москву (создано ЦКБ-29 НКВД на улице Радио в Мокве), однако спецобъект в Болшево продолжал свою деятельность. Есть упоминание в одном документе за 1949 год, что «специальное конструкторское бюро» перебазировалось из Казани под Москву – в Болшево».
Но даже этот краткий период 1938-1941 годы его существования имеет важное историческое значение, потому что за это время через неё прошли такие замечательные люди. Вот как пишет Ярослав Голованов в этой же книге:
«В просторном спальном бараке с чистым полом и массивными голландскими печами, словно в огромной шкатулке, накапливались невероятные национальные сокровища: смелые идеи, дерзкие проекты, конструкторские озарения, немыслимые изобретения.
В бараке сидели люди, большинство из которых в свей области были лидерами мирового масштаба: теоретики и конструктора пушек, танков, самолетов, боевых кораблей»
И действительно, все упомянутые в разных воспоминания фамилии звучат. Ведь кроме хорошо известных фамилий авиационных конструкторов- Туплев А.Н. обязательно следует упомянуть и других: артиллериста Беркалова Е.А. создателя русской тяжелой артиллерии для морских кораблей. «Формула живучести орудий» Беркалова и сейчас присутствует в учебниках и используется для расчета орудий. Роберт Бартини – «красный барон, член Итальянской коммунистической партии. Его фамилию я услышал первый раз на лекции, на втором курсе в Московском Авиационном институте, когда нам читали курс «История авиационной техники».(Между прочим, отличный курс –вспоминаю с большим удовольствием. Хотя не понимаю, почему мы на него плохо ходили: может быть потому, что нам хотелось знать, что делается сейчас, а нам стали рассказывать, как «дьяк Крякутный надул фурвин дымом поганым») Но все равно судьба этого человека произвела на меня большое впечатление и мне хотелось бы вернуться к ней отдельно, потому, что его жизнь – это приключенческий роман, достойный отдельного повествования. Член-корреспондент АН СССР – механик, бывший заместитель начальника ЦАГИ Некрасов А.И, лучший караблестроитель того времени П.Г.Гоинкис, конструктор подводных лодок А.Кассациер, специалист по авиационному вооружению (по книгам которого мы учились в МАИ) – Надашкевич, изобретатель «ныряющего катера» Бжезинсий В.Л., конструктор самолетов БОК-15, которые предназначались для рекордных полетов вокруг земного шара – Чижевский В.А, один из крупнейших того времени технолог авиационной промышленности А.С. Иванов, конструктор, который первый создал убирающиеся шасси – главный конструктор Харьковского авиационного КБ – Неман И.Г. Группа специалистов-судостроителей для освоения производства на строящемся заводе (теперь это город Северодвинск), в которую входили Бродский В.Л. –строитель крейсера «Киров», Точинский А.С. – главный металлург, автор брони для танков, Бондаревский С.К –). Вот это далеко не полный список блистательных людей, которые прошли через Болшевскую шарашку. К моменту перевода Туполева в Болшево, там уже было около 200 человек, из них 6 академиков, 12 профессоров и докторов наук!
А вот воспоминания В.Померанцева - начальника производственного отдела судостроительного завода Дальзавод (Владивосток)
«По царским и сталинским тюрьмам», относящиеся к 1950 году:
«Профиль ОКБ был весьма разнообразным: от авиаконструкций до лесотехники. Мне было объявлено, что я нахожусь в «отпуске» и ничем меня загружать в ОКБ не будут. Я гулял по территории спецтюрьмы, читал беллетристику и научно-технические книги, пополнял свои записки по Красноярскому краю и горным наукам. В спецтюрьме встретились любопытные люди: бывшие военные защитники Ленинграда, ученые по лесному хозяйству, радиотехники, художники. Сидел там и один из последних в роде князей Голицыных. Он хорошо знал семью Льва Николаевича Толстого. Перед арестом работал в Ясной Поляне в толстовском музее у Софьи Андреевны Толстой» - разве не интересно – кто же это был и почему он попал в Болшево?
Вернемся к вопросу, а где же была эта шарашка? На всех, просмотренных мною картах, это место обозначено белым пятном рядом с деревней Куракино (Кому приходилось встречаться с такими «белыми пятнами» на картах знают, что под ними подразумевались различные закрытые, режимные объекты). Старожилы называли это место «Козьем полем», на старых каратах оно обозначалось как земля крестьян деревни Костино, но видимо, потом это стало землей совхоза НКВД. В действительности спецобъект располагался в лесу за деревней Куракино. Этого леса сейчас нет, но может быть сохранились отдельные деревья! Да и сама деревня исчезла, когда на её месте начали строить Проспект Королева и улицу им. 50 лет ВЛКСМ. После того, как заведующая архивом нашего музея Зинаида Васильевна Игнатова, любезно согласилась показать, где они в детстве собирали землянику около забора и охранник с вышки отгонял их, я ещё несколько раз ходил по этому участку между железной дорогой, каналом и началом проспекта Королева (дома № 3-5). Сейчас там жилые дома старой постройки и новые дома, школа, детские сады. Да, там есть отдельно стоящие деревья, подходящие по возрасту. Но трудно сказать точно, что это остатки того само леса! Но вот несколько очень старых фруктовых деревьев я все же нашел! Видимо это все, что осталось от того самого сада. Во всех воспоминаниях говорится о трех бараках, стоящих в виде каре. Есть одно фото тех времен, где запечатлены здания типа описанных в воспоминаниях. Но эта фотография публикуется в документах, относящихся к трудкоммуне т.е. эти три барака должны находится на территории поместья Крафта. Однако, в описи строений поместья, на схеме и в оценочной описи строений поместья подобные здания (бараки) не упоминаются. Поэтому с большой вероятностью можно предположить, что на этом фото изображены именно те самые три барака шарашки и снимок сделан с угловой вышки.
Посмотрите на этот снимок, как все совпадает с приведенными выше описаниями! Не является ли это ещё одним аргументом.
Многие тогда, да и сегодняшние читатели задают вопрос: как же так люди сидели в тюрьме, в заключение, а почему был такой энтузиазм, почему было сделано так много для страны, которая так безжалостно отнеслась к этим людям? Лучше всего об этом сказал Я Голованов:
«Вырвавшись из рудников и с лесоповалов, голодные, избитые, больные люди попали пусть не в тюрьму, но тюрьму, где досыта кормили, где спали на простынях…(Вспомним, к стати. как привезли в Болшево в первый раз Туполева - в руках у него был мешок - «сидор», в котором хранилась пайка черного хлеба и несколько кусочков сахара и маргарин)… Ошеломление, которое испытывали вновь прибывшие в Болшево, быстро сменилось бурным взрывом эйфории и энтузиазма. Не меньше, чем от голода физического, настрадались эти люди от голода интеллектуального».
По житейски, можно сказать, что, вкусив нормальной жизни в шарашке, эти люди смертельно боялись вернуться к тачке, лопате, голоду и тюремной баланде. Да и к тому же у них была перспектива – освобождение! Ведь недаром в качестве «черного» юмора в некоторых воспоминаниях приводится диалог между Берия и Туполевым:
«Берия: Давайте договоримся, Андрей Николаевич, самолет в воздух, а вы все по домам!
Туполев: А не думаете ли вы, что и находясь дома, можно делать самолеты?»
Сегодня на бывшей территории Болшевской «шарашки» нет никакого памятного знака, даже местные жители вряд ли знают о том, что здесь были бараки спецтюрьмы. Бараки снесли, сосны спилены, забор с вышками разобрали. Вся территория застроена.
Re: Болшевская "шарашка"
Болшевская «шарашка» (1945-1953 г.г)
…«особенно много времени уделял товарищ
Сталин воспитанию конструкторов»
А. Яковлев (главный конструктор, создатель
самолетов серии Як)
Появление в Калинингадской правде № 32 очерка Владимира Культина «Белое пятно в истории города» ещё раз подтверждает актуальность этой темы для жителей нашего города. Я ещё раз выражаю огромную признательность и приношу свою благодарность всем тем, кто уже откликнулся на мои предыдущие публикации и приглашаю новых читателей газеты, если у кого имеются какие-либо сведения, сообщите в редакцию. Кроме этого поделюсь с вами радостью, нашелся энтузиаст, который выразил желание снять документальный фильм о Болшевкой шарашке. Как только сойдет снег, мы начнем съемку этого фильма. А это стоит сделать, пока живы очевидцы этих событий. Одновременно хочу довести до сведения читателей, что мне сейчас удалось составить список из свыше 100 фамилий очень известных людей, просто -хорошо известных и не известных людей, которые находились в разное время в заключении в нашей Болшевской шарашке.
Итак, в предыдущих частях мы рассмотрели довоенный период, хотя ещё в первой части я привел выдержки из воспоминаний друга Солженицына, которого в 1953 году привезли сюда в Болшево для встречи с родными (помните, встреча происходила в беседке в саду, который находился внутри огороженной территории. «Остатки» этого сада можно видеть и сейчас!). Но вот появились новые данные о периоде работы шарашки в конце 40-х и начале 50-х. Конечно, тематика стала более мелкой. Чем это можно объяснить? Не знаю, нужна работа в архиве. Но можно предположить, что в стране стали создаваться НИИ и КБ с различными направления научно-технической деятельности, подчиненные министерствам оборонных отраслей промышленности, они обладали опытными производствами, имели прямую связь с серийными заводами и необходимость в подобных шашарашках стала отпадать.
В 1950 году в Болшевской шарашке сменилось техническое руководство, его стал осуществлять подполковник Кабелицин. Вот перечень тем, которые выполняли заключенные специалисты в то время:
- разработка эскизного проекта машины для механизации лесозаготовок,
- создание 32-х метровой пожарной лестницы (видимо необходимость такой лестницы была продиктована строительством высотных зданий в Москве),
- разработка пожарной машины-цистерны для углекислоты,
- разработка и изготовление карбюратора Абрамсона.
Как видим по сравнению с предвоенной тематикой, тематика работ в начале 50-х по своей актуальности значительно уступает. Хотя, надо отдать должное, что от требований жизни они не отстают – возьмите хотя бы ту же лестницу или машину-цистерну с углекислотой, что было насущным тогда – так как началась стройка высотных зданий в Москве, а противопожарная техника на стартовых позициях была все ешё немецкой!. Остался и прежний принцип организации работ: один-два крупных ученых (математик, физик и др.), которые консультируют всех по общим теоретическим проблемам и ведущие специалисты по отдельным техническим направлениям. В это время таким негласным научным руководителем в Болшевской шарашке был профессор Ленинградского университета Константин Иванович Страхович (опять же интересное пересечение с линией Солженицына – имя Страховича дважды упоминается в «Архипелаге ГУЛАГ»), его все называли «борода». Это не означает, что его назначали с верху, лагерное начальство. Нет, но любой арестованный специалист мог получить у него любую консультацию, тем более, что такие люди имели энциклопедическое образование (возьмите пред войной – академик Некрасов).
Страхович Константин Иванович.
Из дворян, родился в семье чиновника Госбанка России в 1904 году. После окончания гимназии в 1919 году поступил на физико-математический факультет Петроградского университета. Закончил в 1924 г по специальности прикладная математика и теоретическая физика. Во время учебы начал работать в Петроградской публичной библиотеке.
21 декабря 1941 г. арестован по делу член корреспондента. АН СССР В.С.Игнатовского.
Термен Лев Сергеевич.
Родился в Петербурге в 1896 году. Закончил Петербургскую консерваторию по классу виолончели и поступил на физико- математический факультет Петербургского университета. В 1916 году призван в армию и после небольшой подготовки направлен на обслуживание Царскосельской радиостанции. С 1919 года заведует лабораторией в Физико-техническом институте под руководством А.Иоффе и одновременно начинает сотрудничать с Государственным институтом музыкальных наук в Москве. В это время (1920 г.) изобретает и создает музыкальный прибор «Терминвокс» и демонстрирует его в Кремле на VIII Всероссийском электротехническом съезде. В.И.Ленин пытается на этом приборе сыграть известную пьесу «Жаворонок». В 1925-1926 годах создает телевизионную систему дальновидения. В 1927 году направляется в зарубежную командировку. Объехал все Европейские страны. В Америке в1931-1938 годах организует Акционерное общество «Teletouch Inc» и становится генеральным директором. В его студии в Нью-Йорке бывали известные люди того времени, как Альберт Энштейн, дирижер Леопольд Стравинский, Чарли Чаплин и другие. В конце 1938 года возвращается в СССР, а в 1939 году арестован и осужден на 8 лет лагерей. Сослан на Калыму, но через год его возвращают и направляют в Болшевскую шарашку, а затем с группой Туполева переводят в Москву, в ОКБ-29 НКВД. После освобождения в 1947 году работает в научно-исследовательском институте КГБ. С 1963 года сотрудник акустической лаборатории Московской консерватории, а с 1966 года работает на кафедре акустической физики МГУ. За создание подслушивающего устройства «Буран» получил Сталинскую премию 1 степени (1947 год).
Очевидно, что схема управления научной и технической деятельностью арестованных специалистов строилась таким образом: во главе коллектива «ставился» ученый с мировым именем, который обладал широкими познаниями в какой-то определенной области или в нескольких смежных областях. Эти люди консультировали все остальные группы специалистов, которые собирались по тем или иным техническим направлениям плана «шарашки» и возглавлялись, в свою очередь, высококлассными инженерами. Возьмем предвоенные годы – это Некрасов, математик, гидравлик, Беркалов – артиллерист, расчеты стволов, Бжезинский – специалист по подводным лодкам. После войны – это Страхович, тоже математик, гидравлик. И, наконец, несколько арестованных специалистов для выполнения общих работ – технологи, плановики, оформители, художники. В 1939-1940 годах это-Боровский Казимир Петрович или Сахаров В.П.-звукооператор, а в 1949-1951 годах это граф Кирилл Николаевич Галицын.
Так была решена проблема проведения теоретических изысканий. Техническая реализация проекта, подготовка чертежей, макетов и др. выполнялась силами специалистов, как это хорошо видно на судьбе групп Туполева, Мясищева, Ильюшина и др. Когда наступал этап конструкторской реализации проекта, эти группы переводили на заводы. Например, та же группа Туполева, для которой, затем создали специальное ОКБ-29 НКВД, других просто прикрепляли к какому-либо заводу, как, например, после войны группу Абрамсона перевели на Московский карбюраторный завод, уже для практической реализации нового типа карбюратора.
Все работы велись строго по планам, что было вновь для оборонной промышленности. Как в то время обстояли дела, для иллюстрации приведу по этому поводу цитату из Доклада в Совет Народных Комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) от 17 мая 1937 г.
«Оборонная промышленность не имела единого плана и единого планового центра. Наркомтяжпром (Народный комитет тяжелой промышленности) охватывал планированием лишь часть оборонных главков. Производственные задания заводам, как правило, все время менялись и обычно к концу года задания не были похожи на те плановые задания, которые завод имел в начале года. Плановые задания запаздывали и, таким образом, не организовывали работу заводов. Договора с НКО (Народный комитет обороны) на сдачу ему продукции не совпадали ни с годовыми, ни с квартальными планами производства ни по количеству, ни по срокам исполнения. Это путало работу заводов и осложняло контроль за выполнением плана.»
Поэтому сразу же при создании ОТБ (Особое техническое бюро) – т.е. кому были подчинены все «шарашки», было принято решение о внедрении системы сводного планирования.
Об этом было прямо сказано в приказе № 0021 от 10 января 1939 года, подписанного Л.П.Берия:
«2. Задачей технического бюро является организация конструирования и внедрение в производство новых средств вооружения для армии и флота…
....
6. Тематические планы Особого Технического Бюро вносятся на утверждение Комитета обороны.
7. Тематические планы составляются на основе предложений заключенных, так и по заявкам.
8. Изготовленные технические проекты представляются на утверждение Комитета обороны для получения разрешения на изготовление опытных образцов. Передача испытанных образцов в серийное производство после утверждения этих образцов Комитетом обороны.
9. Особое техническое бюро привлекает для работы в группах вольнонаемных специалистов в первую очередь из числа молодых специалистов».
Таким образом, организационно решался процесс управления разработкой и созданием вооружения и военной техникой в СССР. Заявки на такие разработки раньше давали военные, теперь же разрешалось заявки составлять самим заключенным специалистам, что так ярко описал С.Егер в своих воспоминаниях, когда согласовывались технические параметры задания на самолет Ту-2.
Теперь о вопросе стимулирования арестованных специалистов. Это, по-видимому, не составляло особой проблемы, так как попав в шарашку с её бытом и рационом, после тюремного или лагерной заключения, арестованный чувствовал себя совершенно иначе. Вспомним, хотя бы, переживания Туполева, когда его привезли из Таганки сюда в Болшево - он никак не мог расстаться со своим мешочком, в котором лежала пайка хлеба с вмятыми внутрь двумя кусками сахара! Норма питания на одного заключенного ГУЛАГа в 1948 году:
«- хлеб 700 г. (800 г. для тяжелых работ),
- мука пшеничная 10 г.
- крупа разная 10 г.
- макароны, вермишель 10 г.
- мясо 20 г.
- рыба 90 г.
- жиры 13 г.
- картофель и овощи 650 г.
- сахар 17 г.
- соль 20 г.
- чай суррогатный 2 г.
- томат-пюре 10 г.
- перец 0,1 г.
- лавровый лист 0,1 г».
По воспоминаниям М.М.Мордуховича, который описывает столовую в Болшево в 1939 году:
«Две женщины в белых фартуках разносили тарелки, полные горячего, вкусно пахнущего борща с мясом и сметаной. На столах стояли хлебницы с белым и черным хлебом. Подали второе-натуральный бифштекс с хорошим гарниром! Когда я съел, мне пододвинули ещё две порции. На третье был компот. Обед начался в 13 часов и продолжался 30 минут. Согласно распорядку теперь можно было отдыхать до 15 часов».
Питание заключенных специалистов обеспечивалось три раза в сутки: завтрак, обед и ужин.
Другая сторона – это быт. Во всех воспоминаниях указывается тот резкий контраст, который наблюдал каждый арестованный, прибывший в Болшево. Распорядок дня был для всех ОКБ НКВД одинаков: подъем в 6-7 утра, рабочий день с 8 до 20 часов с перерывом на обед и отдых 1,5 часа. Сверхурочные часы не ограничивались. Отбой был установлен в 22 часа. Спальные помещения в первом бараке – большие комнаты, комнаты для охраны, небольшая кухня. Обычные кровати с сетками, чистое белье (матрацы, подушка), столы, стулья, гражданская одежда, Все это так отличалось от тех условий, в которых находились они до приезда (в лагерях, в пересыльных тюрьмах, в обычных тюрьмах). В рабочем бараке, то же столы, стулья, кульманы, чертежный инструмент, небольшая библиотека, в основном справочники и техническая литература. Когда появилась иностранная документация и иностранные журналы, появились и различные словари и учебники. Поэтому в свободное время некоторые заключенные начали изучать, а другие – восстанавливать свои познания в языках, как они называли «долбить».
И, наконец, высшая форма стимулирование – это досрочное освобождение. Здесь была игра беспроигрышная: сделаешь во время – отпустим на свободу. Хотя иногда, эта мера была запоздалая. Вспомните судьбу академика Некрасова. Когда его освободили, у него не осталось никого из родственников. Хорошо, что Туполев, проявил внимание к старику и хоть частично устроил его быт (добился выделения ему квартиры в Москве, принял на работу и обеспечил обслуживание). А многие вынуждены были просто оставаться в местах последнего заключения на правах вольнонаемных работников и так не вернулись в Москву, Ленинград.
Вот, для примера, докладная И.Сталину об освобождении группы Страховича:
«Товарищу Сталину
Группа заключенных специалистов 4-го спецотдела МВД СССР (Болшевская шарашка) под руководством заключенного специалиста профессора Страховича К.И. и профессора Винблат А.Ю, инженера Тэйфиль Г.К. продолжительное время работает над созданием отечественного турбовинтового двигателя. Основываясь на результатах своих теоретических исследований, группа выдвигает предложение по созданию двигателя ТРД-7Г. Прошу рассмотреть проект решения Совета Министров.
18 мая 1946 г. С. Круглов»
Планы выполнялись точно. Подведение итогов осуществлялось ежегодно, что отражалось даже на повестках проводимых собраний.
Вот, например, выдержка из протокола подобного собрания в ОТБ (выступает некто, Муравьев):
«Товарищи, программа работ на 1940 г. напряженная, она требует от нас напряжения сил и максимум энергии на её выполнение. Коллектив наш вполне здоровый и, я бы сказал, хорошо спаянный, и не боится никаких трудностей, а, следовательно, мы, большевики и непартийные, должны сказать свое веское слово, что план работы на 1940 г. будет честно и высококачественно досрочно выполнен, к этому, товарищи, и призываю я вас всех».
После войны необходимость такого централизованного планирования, видимо, отпала, и ОТБ уже работало по своему внутреннему плану. Ну а каковы результаты этих работ в начале 50-х годов? Первой из Болшево была выделена группа специалистов, занимавшихся карбюратором Абрамсона. Их разместили на Московском карбюраторном заводе. Были изготовлены опытные образцы, которые устанавливались для испытаний на грузовых автомашинах одной из Московских автобаз. Понадобились и рекламные материалы в виде альбома с рисунками, чертежами и текстом. Изготовлением этого альбома занимался К.Галицын.
Группу, которая занималась проектирование машин для механизации лесного хозяйства, это Лось А.П., Богаевский О.А., Годович В.А. перевели ближе к «лесу», в лагерь на станции Сухобезводное на железной дороге Горький - Киров, Группа, которая разрабатывала конструкцию пожарной лестницы, была переведена в город Торжок на завод пожарного оборудования, а те конструктора, которые проектировали пожарную цистерну для жидкой углекислоты, были отправлены в город Прилуцк. Основная же группа специалистов, привезенная в Болшево из Рыбинска, продолжала заниматься проектированием турбореактивного двигателя.
Осенью 1953 года Болшевская шарашка была расформирована. Забор, ограждающий её, был разобран. Бараки некоторое время оставались целыми. По воспоминаниям старожилов в них одно время как будто бы размещался противотуберкулезный профилакторий. Но в связи со строительством жилых домов они были разобраны, а деревья их окружающие, спилены. До настоящего времени сохранились только фруктовые деревья около здания оздоровительного комплекса «Терма» недалеко от улицы им. Сакко и Ванцетти.
…«особенно много времени уделял товарищ
Сталин воспитанию конструкторов»
А. Яковлев (главный конструктор, создатель
самолетов серии Як)
Появление в Калинингадской правде № 32 очерка Владимира Культина «Белое пятно в истории города» ещё раз подтверждает актуальность этой темы для жителей нашего города. Я ещё раз выражаю огромную признательность и приношу свою благодарность всем тем, кто уже откликнулся на мои предыдущие публикации и приглашаю новых читателей газеты, если у кого имеются какие-либо сведения, сообщите в редакцию. Кроме этого поделюсь с вами радостью, нашелся энтузиаст, который выразил желание снять документальный фильм о Болшевкой шарашке. Как только сойдет снег, мы начнем съемку этого фильма. А это стоит сделать, пока живы очевидцы этих событий. Одновременно хочу довести до сведения читателей, что мне сейчас удалось составить список из свыше 100 фамилий очень известных людей, просто -хорошо известных и не известных людей, которые находились в разное время в заключении в нашей Болшевской шарашке.
Итак, в предыдущих частях мы рассмотрели довоенный период, хотя ещё в первой части я привел выдержки из воспоминаний друга Солженицына, которого в 1953 году привезли сюда в Болшево для встречи с родными (помните, встреча происходила в беседке в саду, который находился внутри огороженной территории. «Остатки» этого сада можно видеть и сейчас!). Но вот появились новые данные о периоде работы шарашки в конце 40-х и начале 50-х. Конечно, тематика стала более мелкой. Чем это можно объяснить? Не знаю, нужна работа в архиве. Но можно предположить, что в стране стали создаваться НИИ и КБ с различными направления научно-технической деятельности, подчиненные министерствам оборонных отраслей промышленности, они обладали опытными производствами, имели прямую связь с серийными заводами и необходимость в подобных шашарашках стала отпадать.
В 1950 году в Болшевской шарашке сменилось техническое руководство, его стал осуществлять подполковник Кабелицин. Вот перечень тем, которые выполняли заключенные специалисты в то время:
- разработка эскизного проекта машины для механизации лесозаготовок,
- создание 32-х метровой пожарной лестницы (видимо необходимость такой лестницы была продиктована строительством высотных зданий в Москве),
- разработка пожарной машины-цистерны для углекислоты,
- разработка и изготовление карбюратора Абрамсона.
Как видим по сравнению с предвоенной тематикой, тематика работ в начале 50-х по своей актуальности значительно уступает. Хотя, надо отдать должное, что от требований жизни они не отстают – возьмите хотя бы ту же лестницу или машину-цистерну с углекислотой, что было насущным тогда – так как началась стройка высотных зданий в Москве, а противопожарная техника на стартовых позициях была все ешё немецкой!. Остался и прежний принцип организации работ: один-два крупных ученых (математик, физик и др.), которые консультируют всех по общим теоретическим проблемам и ведущие специалисты по отдельным техническим направлениям. В это время таким негласным научным руководителем в Болшевской шарашке был профессор Ленинградского университета Константин Иванович Страхович (опять же интересное пересечение с линией Солженицына – имя Страховича дважды упоминается в «Архипелаге ГУЛАГ»), его все называли «борода». Это не означает, что его назначали с верху, лагерное начальство. Нет, но любой арестованный специалист мог получить у него любую консультацию, тем более, что такие люди имели энциклопедическое образование (возьмите пред войной – академик Некрасов).
Страхович Константин Иванович.
Из дворян, родился в семье чиновника Госбанка России в 1904 году. После окончания гимназии в 1919 году поступил на физико-математический факультет Петроградского университета. Закончил в 1924 г по специальности прикладная математика и теоретическая физика. Во время учебы начал работать в Петроградской публичной библиотеке.
21 декабря 1941 г. арестован по делу член корреспондента. АН СССР В.С.Игнатовского.
Термен Лев Сергеевич.
Родился в Петербурге в 1896 году. Закончил Петербургскую консерваторию по классу виолончели и поступил на физико- математический факультет Петербургского университета. В 1916 году призван в армию и после небольшой подготовки направлен на обслуживание Царскосельской радиостанции. С 1919 года заведует лабораторией в Физико-техническом институте под руководством А.Иоффе и одновременно начинает сотрудничать с Государственным институтом музыкальных наук в Москве. В это время (1920 г.) изобретает и создает музыкальный прибор «Терминвокс» и демонстрирует его в Кремле на VIII Всероссийском электротехническом съезде. В.И.Ленин пытается на этом приборе сыграть известную пьесу «Жаворонок». В 1925-1926 годах создает телевизионную систему дальновидения. В 1927 году направляется в зарубежную командировку. Объехал все Европейские страны. В Америке в1931-1938 годах организует Акционерное общество «Teletouch Inc» и становится генеральным директором. В его студии в Нью-Йорке бывали известные люди того времени, как Альберт Энштейн, дирижер Леопольд Стравинский, Чарли Чаплин и другие. В конце 1938 года возвращается в СССР, а в 1939 году арестован и осужден на 8 лет лагерей. Сослан на Калыму, но через год его возвращают и направляют в Болшевскую шарашку, а затем с группой Туполева переводят в Москву, в ОКБ-29 НКВД. После освобождения в 1947 году работает в научно-исследовательском институте КГБ. С 1963 года сотрудник акустической лаборатории Московской консерватории, а с 1966 года работает на кафедре акустической физики МГУ. За создание подслушивающего устройства «Буран» получил Сталинскую премию 1 степени (1947 год).
Очевидно, что схема управления научной и технической деятельностью арестованных специалистов строилась таким образом: во главе коллектива «ставился» ученый с мировым именем, который обладал широкими познаниями в какой-то определенной области или в нескольких смежных областях. Эти люди консультировали все остальные группы специалистов, которые собирались по тем или иным техническим направлениям плана «шарашки» и возглавлялись, в свою очередь, высококлассными инженерами. Возьмем предвоенные годы – это Некрасов, математик, гидравлик, Беркалов – артиллерист, расчеты стволов, Бжезинский – специалист по подводным лодкам. После войны – это Страхович, тоже математик, гидравлик. И, наконец, несколько арестованных специалистов для выполнения общих работ – технологи, плановики, оформители, художники. В 1939-1940 годах это-Боровский Казимир Петрович или Сахаров В.П.-звукооператор, а в 1949-1951 годах это граф Кирилл Николаевич Галицын.
Так была решена проблема проведения теоретических изысканий. Техническая реализация проекта, подготовка чертежей, макетов и др. выполнялась силами специалистов, как это хорошо видно на судьбе групп Туполева, Мясищева, Ильюшина и др. Когда наступал этап конструкторской реализации проекта, эти группы переводили на заводы. Например, та же группа Туполева, для которой, затем создали специальное ОКБ-29 НКВД, других просто прикрепляли к какому-либо заводу, как, например, после войны группу Абрамсона перевели на Московский карбюраторный завод, уже для практической реализации нового типа карбюратора.
Все работы велись строго по планам, что было вновь для оборонной промышленности. Как в то время обстояли дела, для иллюстрации приведу по этому поводу цитату из Доклада в Совет Народных Комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) от 17 мая 1937 г.
«Оборонная промышленность не имела единого плана и единого планового центра. Наркомтяжпром (Народный комитет тяжелой промышленности) охватывал планированием лишь часть оборонных главков. Производственные задания заводам, как правило, все время менялись и обычно к концу года задания не были похожи на те плановые задания, которые завод имел в начале года. Плановые задания запаздывали и, таким образом, не организовывали работу заводов. Договора с НКО (Народный комитет обороны) на сдачу ему продукции не совпадали ни с годовыми, ни с квартальными планами производства ни по количеству, ни по срокам исполнения. Это путало работу заводов и осложняло контроль за выполнением плана.»
Поэтому сразу же при создании ОТБ (Особое техническое бюро) – т.е. кому были подчинены все «шарашки», было принято решение о внедрении системы сводного планирования.
Об этом было прямо сказано в приказе № 0021 от 10 января 1939 года, подписанного Л.П.Берия:
«2. Задачей технического бюро является организация конструирования и внедрение в производство новых средств вооружения для армии и флота…
....
6. Тематические планы Особого Технического Бюро вносятся на утверждение Комитета обороны.
7. Тематические планы составляются на основе предложений заключенных, так и по заявкам.
8. Изготовленные технические проекты представляются на утверждение Комитета обороны для получения разрешения на изготовление опытных образцов. Передача испытанных образцов в серийное производство после утверждения этих образцов Комитетом обороны.
9. Особое техническое бюро привлекает для работы в группах вольнонаемных специалистов в первую очередь из числа молодых специалистов».
Таким образом, организационно решался процесс управления разработкой и созданием вооружения и военной техникой в СССР. Заявки на такие разработки раньше давали военные, теперь же разрешалось заявки составлять самим заключенным специалистам, что так ярко описал С.Егер в своих воспоминаниях, когда согласовывались технические параметры задания на самолет Ту-2.
Теперь о вопросе стимулирования арестованных специалистов. Это, по-видимому, не составляло особой проблемы, так как попав в шарашку с её бытом и рационом, после тюремного или лагерной заключения, арестованный чувствовал себя совершенно иначе. Вспомним, хотя бы, переживания Туполева, когда его привезли из Таганки сюда в Болшево - он никак не мог расстаться со своим мешочком, в котором лежала пайка хлеба с вмятыми внутрь двумя кусками сахара! Норма питания на одного заключенного ГУЛАГа в 1948 году:
«- хлеб 700 г. (800 г. для тяжелых работ),
- мука пшеничная 10 г.
- крупа разная 10 г.
- макароны, вермишель 10 г.
- мясо 20 г.
- рыба 90 г.
- жиры 13 г.
- картофель и овощи 650 г.
- сахар 17 г.
- соль 20 г.
- чай суррогатный 2 г.
- томат-пюре 10 г.
- перец 0,1 г.
- лавровый лист 0,1 г».
По воспоминаниям М.М.Мордуховича, который описывает столовую в Болшево в 1939 году:
«Две женщины в белых фартуках разносили тарелки, полные горячего, вкусно пахнущего борща с мясом и сметаной. На столах стояли хлебницы с белым и черным хлебом. Подали второе-натуральный бифштекс с хорошим гарниром! Когда я съел, мне пододвинули ещё две порции. На третье был компот. Обед начался в 13 часов и продолжался 30 минут. Согласно распорядку теперь можно было отдыхать до 15 часов».
Питание заключенных специалистов обеспечивалось три раза в сутки: завтрак, обед и ужин.
Другая сторона – это быт. Во всех воспоминаниях указывается тот резкий контраст, который наблюдал каждый арестованный, прибывший в Болшево. Распорядок дня был для всех ОКБ НКВД одинаков: подъем в 6-7 утра, рабочий день с 8 до 20 часов с перерывом на обед и отдых 1,5 часа. Сверхурочные часы не ограничивались. Отбой был установлен в 22 часа. Спальные помещения в первом бараке – большие комнаты, комнаты для охраны, небольшая кухня. Обычные кровати с сетками, чистое белье (матрацы, подушка), столы, стулья, гражданская одежда, Все это так отличалось от тех условий, в которых находились они до приезда (в лагерях, в пересыльных тюрьмах, в обычных тюрьмах). В рабочем бараке, то же столы, стулья, кульманы, чертежный инструмент, небольшая библиотека, в основном справочники и техническая литература. Когда появилась иностранная документация и иностранные журналы, появились и различные словари и учебники. Поэтому в свободное время некоторые заключенные начали изучать, а другие – восстанавливать свои познания в языках, как они называли «долбить».
И, наконец, высшая форма стимулирование – это досрочное освобождение. Здесь была игра беспроигрышная: сделаешь во время – отпустим на свободу. Хотя иногда, эта мера была запоздалая. Вспомните судьбу академика Некрасова. Когда его освободили, у него не осталось никого из родственников. Хорошо, что Туполев, проявил внимание к старику и хоть частично устроил его быт (добился выделения ему квартиры в Москве, принял на работу и обеспечил обслуживание). А многие вынуждены были просто оставаться в местах последнего заключения на правах вольнонаемных работников и так не вернулись в Москву, Ленинград.
Вот, для примера, докладная И.Сталину об освобождении группы Страховича:
«Товарищу Сталину
Группа заключенных специалистов 4-го спецотдела МВД СССР (Болшевская шарашка) под руководством заключенного специалиста профессора Страховича К.И. и профессора Винблат А.Ю, инженера Тэйфиль Г.К. продолжительное время работает над созданием отечественного турбовинтового двигателя. Основываясь на результатах своих теоретических исследований, группа выдвигает предложение по созданию двигателя ТРД-7Г. Прошу рассмотреть проект решения Совета Министров.
18 мая 1946 г. С. Круглов»
Планы выполнялись точно. Подведение итогов осуществлялось ежегодно, что отражалось даже на повестках проводимых собраний.
Вот, например, выдержка из протокола подобного собрания в ОТБ (выступает некто, Муравьев):
«Товарищи, программа работ на 1940 г. напряженная, она требует от нас напряжения сил и максимум энергии на её выполнение. Коллектив наш вполне здоровый и, я бы сказал, хорошо спаянный, и не боится никаких трудностей, а, следовательно, мы, большевики и непартийные, должны сказать свое веское слово, что план работы на 1940 г. будет честно и высококачественно досрочно выполнен, к этому, товарищи, и призываю я вас всех».
После войны необходимость такого централизованного планирования, видимо, отпала, и ОТБ уже работало по своему внутреннему плану. Ну а каковы результаты этих работ в начале 50-х годов? Первой из Болшево была выделена группа специалистов, занимавшихся карбюратором Абрамсона. Их разместили на Московском карбюраторном заводе. Были изготовлены опытные образцы, которые устанавливались для испытаний на грузовых автомашинах одной из Московских автобаз. Понадобились и рекламные материалы в виде альбома с рисунками, чертежами и текстом. Изготовлением этого альбома занимался К.Галицын.
Группу, которая занималась проектирование машин для механизации лесного хозяйства, это Лось А.П., Богаевский О.А., Годович В.А. перевели ближе к «лесу», в лагерь на станции Сухобезводное на железной дороге Горький - Киров, Группа, которая разрабатывала конструкцию пожарной лестницы, была переведена в город Торжок на завод пожарного оборудования, а те конструктора, которые проектировали пожарную цистерну для жидкой углекислоты, были отправлены в город Прилуцк. Основная же группа специалистов, привезенная в Болшево из Рыбинска, продолжала заниматься проектированием турбореактивного двигателя.
Осенью 1953 года Болшевская шарашка была расформирована. Забор, ограждающий её, был разобран. Бараки некоторое время оставались целыми. По воспоминаниям старожилов в них одно время как будто бы размещался противотуберкулезный профилакторий. Но в связи со строительством жилых домов они были разобраны, а деревья их окружающие, спилены. До настоящего времени сохранились только фруктовые деревья около здания оздоровительного комплекса «Терма» недалеко от улицы им. Сакко и Ванцетти.
Re: Болшевская "шарашка"
Эпилог
Итак, на сегодня, наверно, около девяноста процентов мемуарной литературы, посвященной нашей Болшевской шарашке, прочитано. Поэтому можно сделать некоторое промежуточное заключение. Так как дальше уже нужно работать в архивах.
Теперь нет никаких сомнений, что в 1938-1953 годах в нашем городе функционировала специальная тюрьма, как филиал Московской, например Таганской, в которой находились в заключении известные ученые, конструкторы и инженеры различных специальностей. Нет данных о годах войны 1941-1945. Но можно предположить, что часть заключенных была эвакуирована, когда немецкие войска подошли к Москве. Затем здесь мог быть фильтрационный лагерь для советских солдат и офицеров, бывших в немецком плену, а в конце войны это могло быть местом содержания немецких военнопленных, тем более, что на Болшевском кладбище имеется небольшой мемориал немецких военнопленных, умерших в 1945-1946 годах у нас в городе.
Немного истории. Впервые о Болшевской шарашке мне представилась возможность разговаривать с Мержановым С.Б.и с заведующей архивом исторического дома – музея «Усадьба «Костино» Игнатовой З.В. Оба, они даже согласились пройти на место и показать. К сожалению, Сергей Борисович просто показал… «Вот в той стороне». Так как знал он о Болшевской шарашке только со слов отца. А вот Зинаида Васильевна любезно согласилась пройти на место и показать, где они с подругами собирали землянику у забор с колючей проволокой и как охранник на вышке кричал им, что будет стрелять, если они не уйдут от забора!
Другие свидетели – Подгорский Борис Николаевич и Анна Петровна (фамилию просила не указывать) не только рассказали, но и показали на карте города, где это было. Практически все указывают на начало Проспекта Королева, а именно во дворе домов № 3 и 5.
2013 год юбилейный. Если отсчитывать время организации спецтюрьмы в Болшево с даты выхода приказов НКВД от 29 сентября 1938 года (приказ № 00641) и от 21 октября 1938 года (приказ № 00698), то с этого момента прошло 75 лет, дата тоже достаточно заметная и наверно следовало бы отметить её в городе! Одновременно следовало бы решить вопрос об установки памятного знака на проспекте Королева у дома № 5, где указать фамилии тех, кто находился здесь в заключении. А их на сегодняшний день 138 человек!
Итак, на сегодня, наверно, около девяноста процентов мемуарной литературы, посвященной нашей Болшевской шарашке, прочитано. Поэтому можно сделать некоторое промежуточное заключение. Так как дальше уже нужно работать в архивах.
Теперь нет никаких сомнений, что в 1938-1953 годах в нашем городе функционировала специальная тюрьма, как филиал Московской, например Таганской, в которой находились в заключении известные ученые, конструкторы и инженеры различных специальностей. Нет данных о годах войны 1941-1945. Но можно предположить, что часть заключенных была эвакуирована, когда немецкие войска подошли к Москве. Затем здесь мог быть фильтрационный лагерь для советских солдат и офицеров, бывших в немецком плену, а в конце войны это могло быть местом содержания немецких военнопленных, тем более, что на Болшевском кладбище имеется небольшой мемориал немецких военнопленных, умерших в 1945-1946 годах у нас в городе.
Немного истории. Впервые о Болшевской шарашке мне представилась возможность разговаривать с Мержановым С.Б.и с заведующей архивом исторического дома – музея «Усадьба «Костино» Игнатовой З.В. Оба, они даже согласились пройти на место и показать. К сожалению, Сергей Борисович просто показал… «Вот в той стороне». Так как знал он о Болшевской шарашке только со слов отца. А вот Зинаида Васильевна любезно согласилась пройти на место и показать, где они с подругами собирали землянику у забор с колючей проволокой и как охранник на вышке кричал им, что будет стрелять, если они не уйдут от забора!
Другие свидетели – Подгорский Борис Николаевич и Анна Петровна (фамилию просила не указывать) не только рассказали, но и показали на карте города, где это было. Практически все указывают на начало Проспекта Королева, а именно во дворе домов № 3 и 5.
2013 год юбилейный. Если отсчитывать время организации спецтюрьмы в Болшево с даты выхода приказов НКВД от 29 сентября 1938 года (приказ № 00641) и от 21 октября 1938 года (приказ № 00698), то с этого момента прошло 75 лет, дата тоже достаточно заметная и наверно следовало бы отметить её в городе! Одновременно следовало бы решить вопрос об установки памятного знака на проспекте Королева у дома № 5, где указать фамилии тех, кто находился здесь в заключении. А их на сегодняшний день 138 человек!
Re: Болшевская "шарашка"
О Болшевской шарашке планируется снять документальный фильм.
Просим всех, кто что-либо знает об этом объекте сообщить нам на адрес электронной почты admin@zagoryansky.com или оставить сообщение на форуме. Будем рады любому свидетельству о тех событиях.
Просим всех, кто что-либо знает об этом объекте сообщить нам на адрес электронной почты admin@zagoryansky.com или оставить сообщение на форуме. Будем рады любому свидетельству о тех событиях.
