Гоша Загорянский писал(а):На днях произошло знаковое событие.
Покончил жизнь самоубийством (застрелился из наградного пистолета) человек, от которого во многом зависела судьба СССР в августе 1991 года.
Это Шебаршин.
Он в преддверии августовского ельцинского переворота был начальником Первого Главного управления КГБ СССР. В его ведении находился Отдельный учебный центр ПГУ КГБ СССР ("Вымпел").
В тот ответственный час, когда судьба нашей Родины висела на волоске, а подонки "альфонсы" объявили сидячую, б..., забастовку и Крючков (Председатель КГБ СССР) жидко наложил в штаны единственным человеком, способным пресечь ельцинский переворот, был Леонид Шебаршин.
Но и он оказался предателем! Сука! Встал на сторону демократов.
Я бы их не крыл матом, если бы они не принимали Воинскую Писягу, если бы эти генералы и "альфонсы" не присягали на верность Советской Родине, если бы они не произносили слова Присяги "Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение всего Советского народа".
Вот кара и постигла в виде самоубийства. Вот он конец Иуды.
ПС. Я полтора года тому назад видел Шебаршина. Он произвёл впечатление старика, погружённого в тягостные раздумья. Видимо его давно мучила тягость предательства.
Наткнулся на статью недавно, вспомнил что мы на форуме тоже обсуждали это событие
Почему застрелился экс-начальник разведки Леонид Шебаршин?
Почти 40 дней назад, 30 марта свел счеты с жизнью Леонид Шебаршин, легендарный разведчик, последний начальник внешней разведки СССР… Генерал, чью исключительную порядочность, честность и мужество признавали даже его недруги. И чей острый аналитический ум, знания и опыт оказались не нужны перестроившейся России.
Выстрел
24 марта генералу исполнилось 77 лет, а 30-го он нажал на курок наградного пистолета… Этот пистолет нашли около него. В другой комнате на письменном столе лежал блокнот, в котором было написано: «29 марта 2012 г. в 17.15 у меня ослеп левый глаз! Полностью ослеп в 19.30». Ниже синим карандашом написан телефон дежурного по СВР. Рядом лежало разрешение на оружие и очки. Еще у Леонида Владимировича в этот день очень сильно болели ноги.
Видимо, он, 7,5 лет ухаживавший за парализованной женой (она умерла 7 лет назад), после этого уже не видел для себя иного выхода, кроме как пуля…
– Мы с женой были на дне рождения Леонида Владимировича 25 марта, – рассказал «Собеседнику» самый близкий друг покойного генерал Николай Леонов. – Накануне к нему приезжали родственники, а 25-го – мы, старые друзья, четыре семейные пары. Абсолютно никаких признаков близкой трагедии – он, как обычно, шутил, пел… Кстати, после этого, за день до трагедии, он был у врачей в своей поликлинике. Его осмотрел офтальмолог и сказал, что все нормально. Видимо, 29-го у него развилось сильное нарушение мозгового кровообращения, которое привело к полной потере зрения. Но хоть врачи ничего и не обнаружили, была у него одна неизлечимая болезнь. Это боль за Россию. Она точила его, как и многих других, так и не примирившихся с разрушением великой державы. Чье-то сердце с трудом держится, чье-то сдает…
Леонид окрестился на изломе века (впрочем, по заповедям он жил всегда). Я знаю, как однажды он уговаривал одного своего друга бросить мысли о добровольном уходе из жизни из-за тяжелой онкологической болезни…
Конечно, это был шок, когда я узнал, что он застрелился. С точки зрения православной морали это, наверное, неправильное решение. Но поскольку тяжелая, как гильотина, болезнь ударила по нему, я не знаю, кто станет его осуждать... Кстати, я звонил священнику, спрашивал: как же молиться за спасение его души? Оказывается, есть специальная молитва для таких случаев.
Разведчик
В разведке Леонид Владимирович работал с 60-х. Большую часть – за границей, в Индии, Пакистане, Афганистане, Иране. В последней стране он был резидентом, и там среди его коллег нашелся перебежчик…
– Это было где-то в 1980-м, – вспоминает Леонов. – Только что прошла революция Хомейни. Предатель среди разведчиков – это считалось страшным делом. И хоть Шебаршин не имел к тому никакого отношения, он был выброшен в так называемый отстойник.
Было такое подразделение в разведке, которое не играло никакой роли. Леонид пробыл там года три. И все это время по разведке ходила молва: резидент Шебаршин пострадал из-за предателя и зря его маринуют в отстойнике. Я тогда был начальником аналитического управления.
Однажды мы вместе с председателем КГБ Крючковым оказались в Афганистане. И вот как-то вечером, сидя у костра под треск автоматных очередей, я попросил Крючкова: отдайте мне Шебаршина, моим замом. Ну что вы, говорю, талантливого человека продолжаете наказывать за предателя? Крючков согласился. А уже как мой зам Леонид оказался на виду. Крючков оценил его ум и профессионализм и вскоре назначил зам. начальника внешней разведки. Теперь уже я оказался в его подчинении, но это никак не остудило нашей дружбы. Я был рад, что из незаслуженной опалы Лёню заслуженно выдернули наверх.
Горбачев был «глухарем»
Разведчики «не проспали» изменяющийся мир.
– С 1985 года, – рассказывает Леонов, – мы предупреждали: соцлагерь вот-вот развалится, предлагали варианты, как сохранить союзников. Но Горбачев не реагировал, он был «глухарем».
Потом случился ГКЧП, – продолжает вспоминать Николай Сергеевич. – Крючкова арестовали, и Шебаршина назначили на его место. Он пробыл председателем КГБ ровно 48 часов. А потом прислали Бакатина. Конечно, это все было очень оскорбительно. Когда меняют председателей таких комитетов, как КГБ, приезжает глава государства и представляет нового руководителя. Объясняет причины, по которым «старый» уходит. А тут не был выдержан даже элементарный протокол. Бакатин явился в КГБ, заявил, что должен сам себя представить. Сказал что-то вроде: «Надеюсь, никто не поставит под сомнение мои полномочия». И всё. Шебаршина снова отправили в «лес» (так мы называли штаб внешней разведки – ныне СВР – в Ясенево).
Никто из нас не собирался работать с Бакатиным, ведь он пришел в КГБ разваливать организацию – так и сказал. У нас было чувство, что сидим у постели больной матери родины. Болезнь неизлечима. Мы не можем оставить мать и ничем не можем ей помочь. Это отчаяние было общим. Оно и потом, после отставки, никуда не делось.
Отставка
В «лес» Шебаршин вернулся всего на месяц. В своей книге «Рука Москвы» он так вспоминал об увольнении:
«23 сентября 1991 года я последний раз вошел в просторный кабинет начальника Первого главного управления КГБ СССР. За окном березовая рощица, тронутая золотом осеннего увядания. Полки с книгами, портрет Дзержинского и афганский пейзаж на стене, полдюжины молчащих телефонов, ни единой бумаги на столе. На полке фотография улыбающегося маленького мальчика. Это мой внук Сережа.
Я занимал этот кабинет с 6 февраля 1989 года, проводил в нем по 13–15 часов в сутки, работал в выходные дни, переживал горести и радости, читал тысячи документов и беседовал с сотнями людей. Здесь, как мне казалось, ощущалось биение сердца планеты. Надо запомнить все это. Если когда-то и доведется вновь побывать в этом кабинете, то только в качестве гостя.
С утра я был на Лубянке, и начальник секретариата КГБ по телефону известил, что указом президента Горбачева я освобожден от должности зампреда – начальника ПГУ КГБ СССР. Соответствующий приказ подписан и председателем Бакатиным. Думается, что комитетское начальство могло бы найти более корректный способ сказать начальнику разведки, что его почти тридцатилетняя служба завершилась. Впрочем, это несущественно. Я прощаюсь с делом всей своей сознательной жизни. Вот это существенно…»
– Формально указ подписал Горбачев, а фактически его уволил Ельцин, который тогда уже взял силу, – уточняет Николай Леонов. – Мы уволились практически вместе. Вот как это получилось. После того как Леонида так некрасиво сняли с поста председателя КГБ и вернули в «лес», я сразу написал рапорт об увольнении. Шебаршин тоже собирался. Но ему позвонили, кажется, от Ельцина и попросили остаться на какое-то время. Он остался. Выдержал только пару недель: ему таких замов поназначали, что он все же подал рапорт.
После отставки никто из руководителей внешней разведки к нему ни разу не обратился – ни за помощью, ни за консультацией. Ведомство возглавил Евгений Примаков. Шебаршину было всего 56 лет, когда он оказался не нужен своей стране.
Только факты
• После отставки Шебаршин основал Российскую национальную службу экономической безопасности. Это консалтинговая компания, которая помогла многим предпринимателям уберечься от рисков и угроз. Немало выброшенных на улицу сотрудников разведки нашли место в жизни благодаря поддержке генерала.
• В 1994-м его пригласили в Аргентину, где произошел крупный теракт, погибли более 100 человек. Аргентинские спецслужбы с вниманием отнеслись к рекомендациям Шебаршина о том, как не допустить повторения таких жутких трагедий. В последующие годы ничего подобного в Аргентине не случалось.
Слово генерала
– За год до смерти Леонид подарил своей только что родившейся правнучке огромную, очень красивую куклу, – рассказывает родственница генерала Татьяна Пушкина. – И тогда же мы узнали историю этой куклы. Оказывается, 10 лет назад он как-то ехал в маршрутке, а рядом сидела девочка с мамой. Они разговорились. Девочка рассказала, что ее зовут Соня, что она живет на Тверской (неподалеку от квартиры Леонида), что завтра у нее день рождения… Леонид спросил, что бы она хотела получить в подарок. Девочка ответила: «Большую куклу». Он пообещал: будет кукла, в день рождения в 11 часов выходите с мамой к арке своего дома. И он действительно купил эту куклу и честно прождал два часа. Никто не пришел. А Леонид всегда держал свое слово, даже данное в шутливом разговоре.
Источник: "Собеседник"
