Поэтический уголок

[Diogen]

Для них Родина там, где им жить хорошо

Русскую Душу невозможно запихнуть в "стереотипы". У меня есть знакомая русская семья, которая безбедно живет ныне в Австралии, рядом с домиком Кости Дзю. Три года они постоянно звонят по скайпу, расспрашивают, тоскуют по Родине, искренне тянутся сердцем обратно.И каждый год копят и тратят большие деньги,для "отпуска" в России.

[Diogen]

автор.....

Здесь, под небом чужим, я - как гость нежеланный,

Слышу крик журавлей, улетающих вдаль.

Сердце бьётся сильней, вижу птиц караваны,

В голубые края провожаю их я.



Вот всё ближе они и всё громче рыданья,

Словно скорбную весть мне они принесли.

Из какого же вы, из далёкого края

Прилетели сюда на ночлег, журавли?



Холод, сумрак, туман, непогода и слякоть...

Вид унылых полей и печальной земли...

Ах, как сердце болит, как мне хочется плакать!

Перестаньте рыдать надо мной, журавли!



Пронесутся они мимо скорбных распятий,

Мимо древних церквей и больших городов.

А вернутся они - им раскроют объятья

Дорогие края и Отчизна моя!



Здесь, под небом чужим, я - как гость нежеланный,

Слышу крик журавлей, улетающих вдаль.



Сердце бьётся сильней, вижу птиц караваны,

В голубые края провожаю их я...

[tata]

Всех с днем влюбленных!
Правда, не всегда это чувство такое, на которое рассчитываем.

АННА АХМАТОВА
Тринадцать строчек

И наконец ты слово произнес
Не так, как те... что на одно колено -
А так, как тот, кто вырвался из плена
И видит сень священную берез
Сквозь радугу невольных слез.
И вкруг тебя запела тишина,
И чистым солнцем сумрак озарился,
И мир на миг один преобразился,
И странно изменился вкус вина.
И даже я, кому убийцей быть
Божественного слова предстояло,
Почти благоговейно замолчала,
Чтоб жизнь благословенную продлить.

Цикл "Полночные стихи"

[tata]

О БРЕННОСТИ

(МАСЛЕНИЧНАЯ ТЕМА ДЛЯ ПРОПОВЕДИ)

Надворный советник Семен Петрович Подтыкин сел за стол, покрыл свою грудь салфеткой и, сгорая нетерпением, стал ожидать того момента, когда начнут подавать блины... Перед ним, как перед полководцем, осматривающим поле битвы, расстилалась целая картина... Посреди стола, вытянувшись во фронт, стояли стройные бутылки. Тут были три сорта водок, киевская наливка, шатолароз, рейнвейн и даже пузатый сосуд с произведением отцов бенедиктинцев. Вокруг напитков в художественном беспорядке теснились сельди с горчичным соусом, кильки, сметана, зернистая икра (3 руб. 40 коп. за фунт), свежая семга и проч. Подтыкин глядел на всё это и жадно глотал слюнки... Глаза его подернулись маслом, лицо покривило сладострастьем...

— Ну, можно ли так долго? — поморщился он, обращаясь к жене. — Скорее, Катя!

Но вот, наконец, показалась кухарка с блинами... Семен Петрович, рискуя ожечь пальцы, схватил два верхних, самых горячих блина и аппетитно шлепнул их на свою тарелку. Блины были поджаристые, пористые, пухлые, как плечо купеческой дочки... Подтыкин приятно улыбнулся, икнул от восторга и облил их горячим маслом. Засим, как бы разжигая свой аппетит и наслаждаясь предвкушением, он медленно, с расстановкой обмазал их икрой. Места, на которые не попала икра, он облил сметаной... Оставалось теперь только есть, не правда ли? Но нет!.. Подтыкин взглянул на дела рук своих и не удовлетворился... Подумав немного, он положил на блины самый жирный кусок семги, кильку и сардинку, потом уж, млея и задыхаясь, свернул оба блина в трубку, с чувством выпил рюмку водки, крякнул, раскрыл рот...

Но тут его хватил апоплексический удар.

Антон Чехов


С праздником! И ... не переедайте!

[tata]

Антон Павлович Чехов

Глупый француз


Клоун из цирка братьев Гинц, Генри Пуркуа, зашел в московский трактир
Тестова позавтракать.
-- Дайте мне консоме! -- приказал он половому.
-- Прикажете с пашотом или без пашота?
-- Нет, с пашотом слишком сытно... Две-три гренки, пожалуй, дайте...
В ожидании, пока подадут консоме, Пуркуа занялся наблюдением. Первое,
что бросилось ему в глаза, был какой-то полный, благообразный господин,
сидевший за соседним столом и приготовлявшийся есть блины.
"Как, однако, много подают в русских ресторанах! -- подумал француз,
глядя, как сосед поливает свои блины горячим маслом. -- Пять блинов! Разве
один человек может съесть так много теста?"
Сосед между тем помазал блины икрой, разрезал все их на половинки и
проглотил скорее, чем в пять минут...
-- Челаэк!--обернулся он к половому. -- Подай еще порцию! Да что у вас
за порции такие? Подай сразу штук десять или пятнадцать! Дай балыка...
семги, что ли!
"Странно... -- подумал Пуркуа, рассматривая соседа.
-- Съел пять кусков теста и еще просит! Впрочем, такие феномены не
составляют редкости... У меня у самого в Бретани был дядя Франсуа, который
на пари съедал две тарелки супу и пять бараньих котлет... Говорят, что есть
также болезни, когда много едят..."
Половой поставил перед соседом гору блинов и две тарелки с балыком и
семгой. Благообразный господин выпил рюмку водки, закусил семгой и принялся
за блины. К великому удивлению Пуркуа, ел он их спеша, едва разжевывая, как
голодный...
"Очевидно, болен... -- подумал француз. -- И неужели он, чудак,
воображает, что съест всю эту гору? Не съест и трех кусков, как желудок его
будет уже полон, а ведь придется платить за всю гору!"
-- Дай еще икры! -- крикнул сосед, утирая салфеткой масленые губы. --
Не забудь зеленого луку!
"Но... однако, уж половины горы нет! -- ужаснулся клоун. -- Боже мой,
он и всю семгу съел? Это даже неестественно... Неужели человеческий желудок
так растяжим? Не может быть! Как бы ни был растяжим желудок, но он не может
растянуться за пределы живота... Будь этот господин у нас во Франции, его
показывали бы за деньги... Боже, уже нет горы!"
-- Подашь бутылку Нюи... -- сказал сосед, принимая от полового икру и
лук.-- Только погрей сначала... Что еще? Пожалуй, дай еще порцию блинов...
Поскорей только...
-- Слушаю... А на после блинов что прикажете?
-- Что-нибудь полегче... Закажи порцию селянки из осетрины по-русски
и... и... Я подумаю, ступай!
"Может быть, это мне снится? -- изумился клоун, откидываясь на спинку
стула.-- Этот человек хочет умереть. Нельзя безнаказанно съесть такую массу.
Да, да, он хочет умереть! Это видно по его грустному лицу. И неужели
прислуге не кажется подозрительным, что он так много ест? Не может быть!"
Пуркуа подозвал к себе полового, который служил у соседнего стола, и
спросил шепотом:
-- Послушайте, зачем вы так много ему подаете?
-- То есть, э... э... они требуют-с! Как же не подавать-с? -- удивился
половой.
-- Странно, но ведь он таким образом может до вечера сидеть здесь и
требовать! Если у вас у самих не хватает смелости отказывать ему, то
доложите метрдотелю, пригласите полицию!
Половой ухмыльнулся, пожал плечами и отошел.
"Дикари! -- возмутился про себя француз.-- Они еще рады, что за столом
сидит сумасшедший, самоубийца, который может съесть на лишний рубль! Ничего,
что умрет человек, была бы только выручка!"
-- Порядки, нечего сказать! -- проворчал сосед, обращаясь к французу.
-- Меня ужасно раздражают эти длинные антракты! От порции до порции изволь
ждать полчаса! Этак и аппетит пропадет к черту и опоздаешь... Сейчас три
часа, а мне к пяти надо быть на юбилейном обеде.
-- Pardon, monsieur, -- побледнел Пуркуа, -- ведь вы уж обедаете!
-- Не-ет... Какой же это обед? Это завтрак... блины...
Тут соседу принесли селянку. Он налил себе полную тарелку, поперчил
кайенским перцем и стал хлебать...
"Бедняга... -- продолжал ужасаться француз. -- Или он болен и не
замечает своего опасного состояния, или же он делает все это нарочно... с
целью самоубийства... Боже мой, знай я, что наткнусь здесь на такую картину,
то ни за что бы не пришел сюда! Мои нервы не выносят таких сцен!"
И француз с сожалением стал рассматривать лицо соседа, каждую минуту
ожидая, что вот-вот начнутся с ним судороги, какие всегда бывали у дяди
Франсуа после опасного пари...
"По-видимому, человек интеллигентный, молодой... полный сил... -- думал
он, глядя на соседа. -- Быть может, приносит пользу своему отечеству... и
весьма возможно, что имеет молодую жену, детей... Судя по одежде, он должен
быть богат, доволен... но что же заставляет его решаться на такой шаг?.. И
неужели он не мог избрать другого способа, чтобы умереть? Черт знает, как
дешево ценится жизнь! И как низок, бесчеловечен я, сидя здесь и не идя к
нему на помощь! Быть может, его еще можно спасти!"
Пуркуа решительно встал из-за стола и подошел к соседу.
-- Послушайте, monsieur, -- обратился он к нему тихим, вкрадчивым
голосом. -- Я не имею чести быть знаком с вами, но тем не менее, верьте, я
друг ваш... Не могу ли я вам помочь чем-нибудь? Вспомните, вы еще молоды...
у вас жена, дети...
-- Я вас не понимаю! -- замотал головой сосед, тараща на француза
глаза.
-- Ах, зачем скрытничать, monsieur? Ведь я отлично вижу! Вы так много
едите, что... трудно не подозревать...
-- Я много ем?! -- удивился сосед. -- Я?! Полноте... Как же мне не
есть, если я с самого утра ничего не ел?
-- Но вы ужасно много едите!
-- Да ведь не вам платить! Что вы беспокоитесь? И вовсе я не много ем!
Поглядите, ем, как все!
Пуркуа поглядел вокруг себя и ужаснулся. Половые, толкаясь и налетая
друг на друга, носили целые горы блинов... За столами сидели люди и поедали
горы блинов, семгу, икру... с таким же аппетитом и бесстрашием, как и
благообразный господин.
"О, страна чудес! -- думал Пуркуа, выходя из ресторана. -- Не только
климат, но даже желудки делают у них чудеса! О, страна, чудная страна!"

C Масленицей! И... не переедайте!

[snifer]

"Будь этот господин у нас во Франции, его
показывали бы за деньги... Боже, уже нет горы!"

Знай наших!

[tata]

Мужчины, с праздником Защитников Отечества!

Чтобы рвануться в схватку, у мужчины
Есть только две достойные причины.
И первая – родной страны защита,
Граница чья пред недругом закрыта.
Вторая – долг, что предками завещан,
Мужчинам всем повелевает он:
Собой рискуя, защищайте женщин,
Как на дуэлях пушкинских времен.
Чтоб песню спеть, извечно у мужчины
Есть только две достойные причины.
И первая – любовь к земле родимой,
Которая вошла нам в плоть и кровь
И сделалась звездой неугасимой,
Вторая – это к женщине любовь!

Татьяна Ружинская

[tata]

Сегодня последний день Масленицы!

Масленица в фольклоре

А мы Масленицу повстречали,
Сыром гору набивали,
Маслом гору Поливали,
На широк двор зазывали
Да блинами заедали.

Расскажи-ка, Масленица,
Как блиночки пекла?
Ой, блины, мои блины,
Блины масленые,
Ой, блины, мои блины,
Ой, блиночки мои.
Как блиночки пекла,
Сколько сдобья клала?

Растворила я блины
На холодной, на воды,
Никто не покупает,
Никто даром не берет.
За рекой огонь потух,
У свиньи живот распух.
Снинья рыло замарала,
Три недели прохворало!

Как на масляной неделе
Со стола блины летели,
И сыр, и творог -
Все летело под порог!

Прощай, Маслена - вертушка,
Настает Великий пост,
Дома ужинать садятся,
Подают от редьки хвост!
Как на масляной неделе
В потолок блины летели!
Уж ты Маслена, ты обманщица,
Ты сказала: "Семь недель!",
А остался один день.

[tata]

РОССИЯ

Еще играешь ты, еще невеста ты.
Ты вся в предчувствии великого удела,
Идешь стремительно от роковой черты,
И жажда подвига в душе твоей зардела.

Когда поля твои весна травой одела,
Ты в даль туманную стремишь свои мечты,
Спешишь, волнуешься, и мнешь, и мнешь цветы
Таинственной рукой из горнего предела

Рассыпанные здесь, как дар благой тебе.
Вчера покорная медлительной судьбе,
Возмущена ты вдруг, как мощная стихия,

И чувствуешь, что вот пришла твоя пора,
И ты уже не та, какой была вчера,
Моя внезапная, нежданная Россия.

Федор Сологуб
12 марта 1915

[Diogen]

Муса Джалиль

ОТ СЕРДЦА

Лечу я в небо, полон думы страстной,
Сияньем солнца я хочу сиять.
Лучи у солнца отниму я властно,
На землю нашу возвращусь опять.

В пыль превращу я твердый камень горный,
Пыль -- в цветники, где так сладка цветень.
Я разбиваю темень ночи черной,
Творю ничем не омраченный день.

Я солнцу новый путь открыл за мглою,
Я побывал в гостях у синих звезд,
Я небо сблизил и сдружил с землею,
Я со вселенной поднимаюсь в рост.

Я для друзей прилежными руками
Взрастил жасмин. Огонь принес врагу.
В союзе я со всеми бедняками,
И наш союз я свято берегу.

Сдвигаю горы с мыслью о народе,
И бурей чувств душа обновлена.
И песнею о сладостной свободе
Трепещет мной задетая струна.

Свободной песни, вдохновенной речи
Я зерна рассыпаю, как посев.
Я смел, иду вперед, расправив плечи,
Препятствия в пути преодолев.

Товарищи мои, нам страх неведом!
Одним порывом объединены,
Мы радуемся счастью и победам,
Нас тысячи, мы молодость страны.

1923

[tata]

Весна, весна!
Пора любви и страсти нежной!

ПРИЗНАНИЕ
к Александре Ивановне Осиповой


Я Вас люблю, хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный
И в этй глупости несчастной
У Ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам...
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без Вас мне скучно - я зеваю,
При Вас мне грустно - я терплю:
И мочи нет, сказать желаю,
Мой ангел, как я Вас люблю!
Когда услышу из гостиной
Ваш легкий шаг, иль платья шум,
Иль голос девственный, невинный,
Я вдруг теряю весь свой ум.
Вы улыбнетесь - мне отрада;
Вы отвернетесь - мне тоска;
За день мучения - награда
Мне Ваша бледная рука.
Когда за пяльцами прилежно
Сидите Вы, склонясь небрежно,
Глаза и кудри опустя, -
Я в умиленье, молча, нежно
Любуюсь Вами, как дитя!...
Сказать ли Вам мое несчастье,
Мою ревнивую печаль,
Когда гулять, порой, в ненастье,
Вы собираетеся вдаль?
И Ваши слезы в одиночку,
И речи в уголку вдвоем,
И путешествие в Опочку
И фортепьяно вечерком?...
Алина!Сжальтесь надо мною,
Не смею требовать любви:
Быть может, эа грехи мои,
Мой ангел, я любви не стою!
Но притворитесь!Этот взгляд
Все может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!...
Я сам обманываться рад!

Александр Пушкин
1826

[Diogen]

Стихи про женщин
(автор неивестен)

Женщина с красивыми глазами
Может улыбаться и грустить,
Женщина с красивыми глазами
Может ненавидеть и любить.

Бегать под дождем, гулять по крыше
Или завернуться в теплый плед,
Может долго ждать, когда напишет
И молчать. А боль? Перетерпеть.

Может и понять, и успокоить,
Но сама - не дружит со слезами.
Тысячи людей - одна такая.
Женщина с красивыми глазами.

Женщина - прочитанная книга?
Разве это можно допустить?
Быть прочитанной - попасть к мужчинам в иго,
Снисхожденье и любовь у них просить?..

Нужно до конца прослыть загадкой,
Даже если восемьдесят лет…
На мужчин смотреть всегда с украдкой,
Мол, до вас мне дела просто нет...

Улыбаться искренне, игриво
И с мужчинами как будто бы дружить.
Независимость их давит нестерпимо -
Им ведь нужно женщин победить...

Женщина - мгновение и вечность,
Женщина - спокойствие и стиль,
Женщина - весна и бесконечность,
И, быть может - русская кадриль.

Женщина - течение и плёсы,
Женщина - волна и берега,
Женщина - роса, береза, росы.
И, наверно, дикая тайга.

Женщина - сокровище и пламя,
Женщина - пристанище души,
Женщина - любовь, надежда, пламя.
И возможно - огонек в тиши.

Женщина - душистой дыни спелость,
Женщина - муравушка в тени,
Женщина - отвага, цельность, смелость
Слышите, мужчины! Мы - они!

Современная женщина!
Суетою замотана,
Но как прежде, божественна!
Пусть немного усталая,
Но, как прежде, прекрасная!
До конца не понятная,
Никому неподвластная!
Современная женщина,
Современная женщина -
То грустна и задумчива,
То светла и торжественна.
Доказать ее слабости,
Побороть ее в дерзости
Зря мужчины стараются,
Понапрасну надеются!
Не бахвалиться силами,
Но на ней - тем не менее -
И заботы служебные,
И заботы семейные!
Все на свете познавшая,
Все невзгоды прошедшая -
Остается загадкою
Современная женщина.

У женщин – много больше силы,
Чем говорит её слеза.
И, верно – потому красивы
Её усталые глаза.

Они одобрят и осудят,
И вознесут, и – кинут вспять.
Не верьте тем нечестным людям,
Которым женщин не понять!

Понять их, в общем-то, несложно.
Их надо слышать в тишине,
А, если это невозможно,
То, просто – верить, как себе!

Как верят в старую икону,
В семейный каменный погост,
Во всемогущество закона
В стране болотистых берёз.

Любите женщину, любите,
Отбросив горечи и стыд.
Её – вперёд, за всё, простите.
Не наносите ей обид!

И это вам, потом, зачтётся,
А, может быть, уже и нет
А женщина, пускай смеётся,
И дарит лучезарный свет.

Мне помнится, Конфуций говорил,
Что с женщиной трудней всего общаться.
За дерзость и озлобленность корил,
Не забывая всё же восхищаться!

Омар Хайям красавиц воспевал,
Дев юных-луноликих, яснооких.
К любви и наслажденью призывал,
И пил вино за близких и далёких.

Для них сонеты создавал Шекспир,
О них писали Пушкин и Некрасов...
Они - сама весна, любовный пир,
Лишь с женщинами будет мир прекрасен!

О женщинах так много говорят,
Поэты всех времён и всех традиций.
В груди у них всегда сердца горят
И для любви неведомы границы!

Задача женщины - прекрасна!
Она - царица для семьи!
Создать очаг - какое счастье
Из ласки, нежности, любви!

В своём богатстве ощущений -
Мужчину к высшему зовёт!
С такой любимой, без сомненья,
На штурм небес любой пойдёт!

Ведь в лад вибрировать друг с другом
И в согласованности жить -
Как будто две частички круга
В одно начало положить!

Творец идей и вдохновитель
Всё это - женщина в миру!
А сердце матери - обитель,
Где место свету и добру!

Она - источник совершенства -
Дух атмосферы для семьи!
И нет чудеснее блаженства,
Чем пребывать в её любви!

Она - дающая! Мужчина -
Берущий нежность и тепло.
В их согласованности сила!
В их равновесии добро!

[tata]

Сегодня только о нас!
Кто сказал, что мы белые и пушистые?
Мы – воск и асфальт, ангелы и ведьмы, плед и циновка, разжалованные и генералы, прогнозируемые и непредсказуемые, покладистые и непреклонные, восхищающиеся и презирающие, нежные и порывистые, зовущие и отталкивающие, страстные и холодные, ждущие и проклинающие…
Мы разные. Все зависит от того, какие руки обнимают нас!

Игорь Северянин о любви

С Т А Н С Ы
Простишь ли ты мои упреки,
Мои обидные слова?
Любовью дышат эти строки, -
И снова ты во всем права!

Мой лучший друг, моя святая!
Не осуждай больных затей:
Ведь я рыдаю, не рыдая,
Я человек не из людей!...

Не от тоски, не для забавы
Моя любовь полна огня:
Ты для меня дороже славы,
Ты – все на свете для меня!

Я соберу тебе фиалок
И буду плакать об одном:
Не покидай меня – я жалок,
В своем величии больном…
1911

Что за счастье!

Что за счастье – быть вечно вдвоем!
И ненужных не звать визитеров,
И окружных не ткать разговоров, -
Что за счастье – быть вечно вдвоем!

Быть с чужою вдвоем нелегко,
Но с родною пленительно - сладко:
В юбке нравится каждая складка,
Пьется сельтерская, как “Клико”!..

И “сегодня” у нас – как “вчера“,
Но нам “завтра” не надо иного:
Все так весело, бодро, здорово!
Море, лес и ветров веера!
1915

ПОЭЗА ОТКАЗА

Она мне прислала письмо голубое
Письмо голубое прислала она.
И веют жасмины, и реют гобои,
И реют гобои, и льется луна.

О чем она пишет? Что в сердце колышет?
Что в сердце колышет усталом моем?
К себе призывает! – а больше не пишет,
А больше не пишет она ни о чем…

Но я не поеду ни завтра, ни в среду,
Ни завтра, ни в среду ответ не пошлю.
Я ей не отвечу, я к ней не поеду, -
Она опоздала: другую люблю!
1915

* * *

Быть может, и любит, да только не скажет…
Да только не скажет и чувств не покажет.
А раз не покажет – так что в этом толку.
Да, что в этом толку – любить втихомолку.
Надеждой терзает, надеждой тревожит…
А может быть вовсе не любит? Быть может…
1916

[tata]

Обратимся к реалиям

О дураке

С хвоста – коня бояться надо,
С рогов – корову и быка,
С о всех сторон , с любого взгляда
Боятся надо дурака!

Когда дурак сидит на месте,
Где умный должен был сидеть,
Там нам его, сказать по чести,
Подчас непросто разглядеть.

Дурак и вежливым бывает,
И не всегда на всех рычит,
Красноречиво выступает,
Многозначительно молчит.

Дурак один такое может
Наворотить и там и тут,
Что сотня умных не поможет,
Сто мудрецов не разберут.

Но, как в народе говорится,
Управа есть и на него:
Насмешки даже тот боится,
Кто не боится ничего!

Сергей Михалков

[Diogen]

ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ:


Убил старуху-процентщицу ударом топора по голове, стараясь не запачкаться в крови; вытащил ключ из верхнего правого кармана, открыл укладку, срезал кошель с шеи. Услышав как кто-то вскрикнул, вернулся в комнату. Обнаружив там Лизавету, сестру старухи, убил и её топором (на этот раз ударом лезвия). Старуху он убил обухом, так же как и убили лошадь в его первом сне...

Однажды парком в предзакатный час
Шла женщина неспешно по дороге.
Красавица и в профиль, и в анфас,
И в глубине зеленоватых глаз -
Одна весна и никакой тревоги.

Была она как ветер молода,
И, видимо, наивна до предела,
Иначе б непременно разглядела
Три тени за кустами у пруда.

Не всем, видать, предчувствие дано.
Тем паче если не было примеров
Чего-то злого. В парке не темно,
И шла она уверенно в кино
Без всяческих подруг и кавалеров.

Но быть в кино ей, видно, не судьба:
Внезапно с речью остроэкзотичной
Шагнули к ней три здоровенных лба
С нацеленностью явно эротичной.

Один промолвил, сплюнув сигарету:
"Она - моя! И споров никаких!"
Другой: "Ну нет! Я сам сожру конфету!"
А третий хмыкнул: "Мы красотку эту
По-дружески разделим на троих!"

Закат погас, и в парке стало хмуро.
Вдали сверкнули россыпи огней...
"Ну, хватит! Брось таращиться как дура!
Ступай сюда в кусты!" И три фигуры,
Дыша спиртным, придвинулись плотней.

"Ребята, что вы?!"... Голос замирает,
А трое смотрят хмуро как сычи.
"Вы шутите? Ну что вас раздирает?!" -
"Мы шутим? Да серьезней не бывает!
Снимай же все, что надо, и молчи!"

Один дохнул: "Заспоришь - придушу!
Сейчас исполнишь все, что нам угодно!
Чтоб выжить - покажи, на что способна!"
Она вздохнула: "Ладно... Покажу!"

Неторопливо сбросила жакетку
И первому, уже без лишних фраз,
Ребром ладони яростно и метко
По горлу - словно сталью: раз! И раз!

И вновь - удар! "Теперь души, скотина!"
И тут буквально чудо наяву:
Почти со шкаф величиной, мужчина
Как сноп мгновенно рухнул на траву!

Другой, взревев, рванулся к ней навстречу,
Но тут - прием и новый взмах рукой!
И вот уже второй за этот вечер
Как бык уткнулся в землю головой...

А третий, зло зубами скрежеща
И целясь впиться в горло пятернею,
Вдруг резко вырвал нож из-под плаща
И прыгнул кошкой с бранью беспощадною.

Она же резко вымолвила: "Врешь!"
И, сжавшись, распрямилась как пружина.
И вот, роняя зазвеневший нож,
На землю третий грохнулся детина.

И тут, покуда, ползая ужом,
Они стонали, мучаясь от боли,
Она, как вспышка воплощенной воли,
Шагнула к ним с подобранным ножом.

"Ну что, мерзавцы? Отвечайте, что?!
Насильничать решили? Дескать, сила?
Скажите же спасибо мне за то,
Что я вам жизни нынче сохранила!

Сейчас я вновь в кинотеатр иду,
А ровно через два часа - обратно.
Однако же прошу иметь в виду:
Чтоб даже духу вашего в саду
Здесь просто близко не было. Понятно?!

А притаитесь где-то за кустом,
Тогда, клянусь, что я на этом месте
Лишу вас вашей жеребячьей чести
Вот этим самым вашим же ножом!

А если ж вдруг найдете пистолет,
Намного хлеще сыщете ответ:
Ведь я кладу почти что пулю в пулю
И рисковать вам даже смысла нет!"

Чуть улыбнувшись, строго посмотрела,
Губной помадой освежила рот,
Неторопливо кофточку надела
И легким шагом двинулась вперед.

Шла женщина спокойно и упрямо,
И строгий свет горел в ее глазах,
А сзади три насильника и хама,
Рыча от боли, корчились в кустах...

О, люди! В жизни трудно все предвидеть!
И все-таки не грех предупредить
Мужчин, способных женщину обидеть
И даже силу где-то применить:

Чтить женщину есть множество причин:
Когда умом, да и силенкой тоже
Она сегодня часто стоить может
И двух, и трех, и пятерых мужчин!

Э.Асадов